Игорь Князький - Император Траян

«Траян построил каменный мост через Истр (Дунай), и я не в силах должным образом выразить своё восхищение этим его деянием. Ведь у Траяна есть и другие превосходнейшие свершения, но это превосходит их. Мост имеет двадцать опор, сложенных из четырёх гранитных каменных блоков; в высоту над основанием они имеют сто пятьдесят футов и в ширину шестьдесят, отстоят друг от друга на сто семьдесят футов и соединены арками. Как можно не удивляться издержкам, понесённым на них, и тому искусству, с каким каждая из них была установлена на такой глубокой реке, имеющей столько водоворотов и столь илистое дно? Ведь отвести поток куда-либо было невозможно… В силу того, что в этом месте река с большого открытого простора попадает в узкий проход, сужается в своём течении, а затем снова разливается ещё более широким потоком, то именно здесь она становится особенно бурливой и глубокой, что значительнейшим образом увеличивает трудность сооружения моста. Это только увеличивает величие замысла Траяна». [288] Дион Кассий. Римская история. LXVIII, 13 (1–5).

В то же время, пока шло строительство моста через Дунай, Траян укреплял свою армию. По его приказу были набраны два новых легиона. Один из них, получивший номер ХХХ, был удостоен родового имени самого императора и потому вошёл в историю как ХХХ Ульпиев легион. Он, кстати, стал последним в нумерации всех известных римских легионов. XXXI легион уже не появился. ХХХ Ульпиев легион был набран в 103 г. и размещён в Паннонии на Дукнае, в крепости Бригецион. [289] Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 208. Было очевидно, что оттуда путь его лежит в Дакию.

Другой вновь набранный легион получил наименование II Траянов легион. Номер легиона оказался таким, скорее всего, потому, что набран он был в германских провинциях на Рейне, где набирался и существовавший уже II легион. [290] Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 127. Новый легион также удостоился императорского прозвания.

Любопытно, что II Траянов легион принцепс не предназначал для уже очевидной грядущей кампании в Дакии. Он был отправлен на Восток и размещён в приморском портовом городе Лаодикее в Сирии. Похоже, Траян полагал дакийскую войну лишь прологом к главной войне своей жизни — походу на Восток против Парфии. Собственно, это и было воплощением несбывшихся замыслов божественного Юлия.

Очевидно, финансовое положение Империи было достаточно прочным, поскольку позволяло Траяну и грандиозное строительство на Дунае вести, и новые легионы набирать, причём один из них перемещать через всю Римскую державу. Надо полагать, финансовое ведомство Империи было в надёжных и умелых руках. Известно, что как раз в начале правления Траяна должность префекта Сатурнова эрария (заведующего государственным казначейством) занимал в течение трёх лет Плиний Секунд (Младший). Траяну в этой должности он достался ещё от Нервы. Нравственные и деловые качества Плиния произвели на Траяна наилучшее впечатление. [291] Сергиенко М. Е. О Плинии Младшем. — Письма Плиния Младшего, с. 277. Пожалуй, даже большее, нежели знаменитая его речь, достижениям нового императора посвящённая.

Думается, и преемники Плиния на посту префекта Сатурнова эрария были люди дельные.

В делах финансовых Траян имел также и семейную поддержку. Помпея Плотина и здесь была его верной помощницей, особо энергично борясь со злоупотреблениями чиновников на местах. Аврелий Виктор писал: «Кажется совершенно невероятным, насколько Помпея Плотина содействовала славе Траяна. Когда его прокураторы (финансовые чиновники — И.К.) стали допускать притеснения в провинциях и клевету, так что, как говорили, имея дело с зажиточными людьми, один начинал с вопроса: «На каком основании это у тебя?», другой — с вопроса: «Откуда ты это взял?», третий — со слов: «Выкладывай, что у тебя есть!», — она упрекала за это мужа, ругая его, что он не заботится о своём добром имени, и так на него воздействовала, что он впоследствии не допускал незаконных изъятий и стал называть фиск (императорскую казну — И.К.) лианой, от процветания которой хиреют остальные растения». [292] Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров. XLII.

Разумеется, Траян самым добросовестным образом заботился о благополучии Империи, как никакой, пожалуй, другой принцепс до него. Отсюда и столь высокая оценка его личных качеств современниками и потомками в Риме. Наверняка он многое извлёк из беседы с Дионом Хрисостомом, когда милостиво принимал его после возвращения философа и ритора из ссылки. Этот-то приём и вдохновил Диона на публикацию четырёх речей, высшей власти посвящённых. [293] Дион Хрисостом. Речи. О царской власти. I–V. Конечно, Траян был знаком с их содержанием. Потому искренне старался соответствовать образу такого правителя, чтобы никто не сомневался, что наилучшая форма правления — монархия. А это лишь в том случае, если монарх — мудрейший и лучший из людей, справедливый, мужественный, энергичный, выдержанный. Именно тогда он не тиран, а отец своих подданных. [294] Ковалёв С. И., Штаерман Е. М. Очерки истории Древнего Рима, с. 251.