Дэвид Ирвинг - Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

Теперь море было пустынно — за исключением колыхавшихся на поверхности воды шлюпки-четверки, нескольких спасательных плотиков и обломков дерева, к которым приникли люди, не успевшие занять место на шлюпке и плотах. Даудинг подплыл к своему маленькому плотику, а потом втащил на него второго инженера, который был скорее мертв, чем жив, младшего стюарда и еще одного парня из прислуги. Неподалеку от коммодора находился плот побольше, на котором спасались девять человек, и еще один — тоже совсем маленький, на котором разместились три или четыре радиста. На некотором расстоянии от плотов шла на веслах шлюпка-четверка капитана Чарлтона, а чуть дальше дрейфовала перевернувшаяся вверх килем большая шлюпка, за которую цеплялись с полдюжины моряков. Чарлтон подтолкнул к ним пустой плотик, и моряки перешли на него. Однако все их попытки перевернуть большую шлюпку и использовать ее по назначению ни к чему не привели. На плотиках не было ни пищи, ни компаса, ни радио, и на все пять плотов имелось всего четыре весла. На «четверке» прямо на глазах капитана Чарлтона умирал раненый кочегар. Когда он испустил последний вздох, Чарлтон опустил его труп в воду и пробормотал: «Земля к земле, прах к праху…» — и еще несколько слов, которые он помнил из заупокойной молитвы.

U-703 находилась на поверхности недолго. Прежде чем погрузиться, подводники задали спасшимся несколько вопросов, касавшихся названия корабля и его груза, выразили сожаление, что не могут никого взять на борт, передали на один из плотиков большую колбасу и флягу с водой и предложили морякам плыть в сторону Новой Земли, до которой, по словам немцев, было около 200 миль. «Трудно плыть, не имея весел», — пробурчал коммодор Даудинг. Немцы никак этого заявления не прокомментировали, погрузились и отправились на поиски очередной жертвы. Коммодор Даудинг взял привязанную к плотику дымовую шашку и запалил ее. Из нее вырвался густой красно-коричневый дым, который, однако, не поднялся столбом вверх, но стал стлаться по поверхности гладкого, как зеркало, моря. Людьми овладело предчувствие скорого конца [60] Владельцы потопленного парохода «Ривер Афтон» из компании «Хантинг & Сан Лимитед» проинформировали меня, что из-за трений, существовавших между коммодором Даудингом и капитаном Чарлтоном, заслуги последнего довольно долго не были признаны и оценены. В то время как Даудинг был награжден Крестом Британской империи за проводку PQ-17 и западного конвоя QP-14 в октябре 1942 г. (кстати сказать, при этом ему опять пришлось поплавать на спасательном плотике. См. лондонскую «Газетт» от 13 октября 1942 г.), Чарлтон получил свой Крест за безупречную службу лишь в декабре 1944 г. Миллер же, Г рей и Гарстин (радист «Ривер Афтон») получили медали Ллойда «За храбрость на морях» (см. список Ллойда от 7 октября 1942 г. и от 31 августа 1943 г.). 37.

Примерно через десять минут после того, как в борт «Ривер Афтона» ударила третья торпеда, в эфир вышел Уильям Джойс (лорд Хау-Хау). Выступая по германскому пропагандистскому радио, он сообщил о некоторых подробностях происходившей в Арктике битве за конвой PQ-17. В заключение он с издевкой сказал, что русским придется задать союзникам несколько неудобных вопросов относительно предназначавшихся им грузов.

1. Какой процент из обещанного союзниками вооружения и стратегических материалов дойдет до портов назначения?

2. И стоит ли разгружать тот хлам, который прибудет? Ведь всем известно, что в области вооружений мистер Черчилль придерживается политики приоритета количества над качеством.

3. И в свете всего этого — материализуется ли хоть когда-нибудь второй фронт? 38

В полседьмого вечера, через полтора часа после того, как германский линейный флот был замечен в открытом море, Британское адмиралтейство радировало сэру Джону Товею, что если его флот двинется в восточном направлении и немцы это заметят, то, вполне вероятно, они не станут слишком далеко уходить от своих баз, чтобы не рисковать своими тяжелыми кораблями. Товей, получивший радиограмму от Адмиралтейства около семи вечера, не выразил никакого энтузиазма по поводу задуманной демонстрации, так как считал необходимым и далее двигаться к юго-западу, чтобы иметь возможность заправить свои эсминцы. Тем не менее, он отдал приказ «обозначить» движение в восточном направлении в том случае, если поблизости будут замечены разведывательные самолеты немцев 39. Тем временем крейсерская эскадра Гамильтона была обнаружена дальним немецким разведчиком «Фокке-Вульф-200». В скором времени Адмиралтейство поставило Гамильтона в известность о том, что немцы сообщили в Берлин о его местонахождении, указав с большой точностью его дислокацию. В этой связи Гамильтон решил, что поддерживать режим радиомолчания бессмысленно, и передал Товею по радио свои координаты, а также состав своих сил 40. Только тогда Товей узнал, что все эсминцы коммандера Бруми находятся вместе с крейсерской эскадрой, а также о том, что у большинства кораблей из эскадры Гамильтона запас топлива не превышает 75 процентов от необходимого.