Дэвид Ирвинг - Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

Но это были самолеты-разведчики. Они обнаружили, что конвой не представляет собой цельного образования, но состоит из двух небольших отрядов эскортных судов, сопровождавших крупные транспорты. Первый и второй отряды отделяли друг от друга около пятидесяти миль. «К сожалению, когда туман был нам особенно необходим, его в прямом смысле ветром сдуло», — записал в своем дневнике лейтенант Карадус. 9 июля в 10 часов вечера конвою, в который входил «Замалек», оставалось до Архангельска более 480 миль.

Если бы капитан Моррис оказался в это время в штаб-квартире адмирала Шмундта, он смог бы лично убедиться в своей прозорливости. Без двадцати десять на стол Шмундта легла расшифровка радиограммы от капитан-лейтенанта Рехе (U-255). Рехе передавал: «В точке АС.9543 замечен конвой, движущийся к югу. Впереди три эсминца (!) и два эскортных корабля, за ними три больших транспорта. Я постоянно даю на цель пеленг. Видимость вне зоны тумана составляет 15 миль». Так было положено начало одной из самых яростных и драматических воздушных атак за все время проводки конвоя PQ-17. Ледяные поля заставили корабли конвоя подойти ближе к немецким аэродромам в Северной Норвегии — в особенности к авиабазе Банак. Примерно через час Рехе снова вышел в эфир, сообщив, что конвой движется в юго-западном направлении, приближаясь к авиабазе Банак со скоростью 10 узлов.

На авиабазе Банак спешно вооружили и заправили около 40 пикирующих бомбардировщиков Ю-88, на которые была возложена почетная миссия по нанесению завершающего удара по остаткам конвоя PQ-17 65. Рехе продолжал держать Шмундта в курсе дела и регулярно докладывал ему о состоянии погоды. В своей последней радиограмме он сообщил, что ветер слабеет, а видимость увеличилась до 20 миль. К тому времени над маленьким конвоем уже кружили два самолета-разведчика типа «Блом & Фосс». За десять минут до полуночи Рехе доложил, что конвой продолжает двигаться в юго-западном направлении; первыми идут в один ряд корабли конвоя, а за ними движутся три транспорта. Потом он добавил: «Вижу готовящийся к атаке Юнкерс Ю-88. Продолжаю передавать пеленг на цель. (Помехи.) Неприятель использует глушители».

Незадолго до полуночи на кораблях маленького конвоя впервые за несколько дней взвыли сирены боевой тревоги. На расстоянии семидесяти миль от конвоя в небе появились немецкие бомбардировщики. На мачтах кораблей эскорта поползли вверх и заплескались на ветру ненавидимые всеми моряками сигнальные флаги с изображением литеры «Q» — «воздушная атака неминуема». Теперь уже все моряки, даже самые «зеленые», знали, какую огромную угрозу представляют для кораблей конвоя пикирующие бомбардировщики — тем более, что конвой находился на небольшом, сравнительно, удалении от немецкого аэродрома. В картинном освещении лучей незаходящего северного солнца первые пять «юнкерсов» из авиагруппы II./ КГ-30 пошли в атаку. Моряки быстро поняли, что им придется иметь дело не с торпедоносцами, как они полагали, а с пикировщиками. Набрав высоту около тысячи футов, немецкие самолеты, завывая моторами, устремились к своей цели 66.

Все пять самолетов шли по крутой дуге с правого борта, направляясь к центру конвоя. Первая серия бомб прошла мимо, вызвав огромные всплески воды между судами. Все корабли открыли огонь; шум стоял оглушительный. Хотя большинство моряков заткнули уши войлоком или резиновыми пробками, пронзительный вой, исходивший от сваливавшихся в пике бомбардировщиков, проникал даже сквозь эту искусственную преграду. «Нашу проклятую скорострелку „пом-пом“ заклинило после первых же выстрелов», — писал Карадус. Хотя первые пять самолетов дали промах, в небе уже появилась вторая волна бомбардировщиков. Они разбились на группы и заходили на конвой с разных направлений и высот. При этом они атаковали не только транспорты, но и корабли эскорта. Головной самолет стал пикировать на американский транспорт «Хусиер» находившийся в центре конвоя. Вот что писал об этом офицер вооруженной охраны транспорта:

«Немцы заходили в пике, обрушиваясь на нас с высоты три тысячи футов. Зенитчики открыли огонь из своих тяжелых пулеметов 50-го калибра, хотя сразу стало ясно, что стрельба под крутым углом по быстролетящим целям будет неэффективной. Но они все равно стреляли и за какую-нибудь минуту ухитрились выпустить до 3500 крупнокалиберных пуль.

Первая серия из трех бомб разорвалась слева по носу на расстоянии пятидесяти ярдов от судна, не причинив нам никаких повреждений. Вторая серия упала в море на расстоянии каких-нибудь пяти футов от правого борта рядом с надстройкой, где стояли шлюпки. Взрывы этих бомб причинили судну значительный ущерб. Кроме того, взрывной волной выбросило из-за ограждения зенитных установок несколько артиллеристов.