Андрей Иванов - Повседневная жизнь французов при Наполеоне

В Гренобле император не стал покупать новую шляпу, а велел починить старую. Он был одет в изношенный серый сюртук, наглухо застегнутый. За месяцы, проведенные на Эльбе, он еще располнел и быстро утомлялся. Ему помогали садиться в карету.

Видя эти сцены, местные знатоки решили, что он носит панцирь. Но Наполеон никогда не надевал ни панцирей, ни специальных жилетов.

Участники этого необыкновенного шествия приближались к Лиону — важнейшей цитадели королевской обороны.

«Когда граф д'Артуа прибыл в Лион для того, чтобы уговорить войска выступить против меня, — рассказывал Наполеон доктору О'Мира, — он хотя и бросился ради этого на колени перед солдатами, но и не подумал прицепить на себя кокарду Почетного легиона. При этом ему было хорошо известно, что только один вид этой кокарды склонит солдат в его сторону, так как для многих из них было в порядке вещей с гордостью носить ее на своей груди, ибо, чтобы заслужить ее, ничего не требовалось, кроме храбрости и мужества. Но нет, он украсил себя орденом Святого Духа: чтобы иметь право носить этот орден, вы должны доказать свою принадлежность к аристократическому роду, насчитывавшему, по крайней мере, сто пятьдесят лет. Этот орден был преднамеренно учрежден для того, чтобы исключить заслуги награжденного, и именно такой орден вызвал возмущение в груди старых солдат. “Мы не будем сражаться ради орденов, подобных этому, и не будем сражаться ради эмигрантов, таких, как эти люди”. Дело в том, что граф д'Артуа привел с собой десять или одиннадцать глупцов, бывших его адъютантами. Вместо того чтобы представить войскам тех генералов, которые так часто приводили старых солдат к славе, он взял с собой кучку ничтожеств, которые добились лишь того, что вызвали в памяти ветеранов их прошлые страдания под пятой аристократов и священников».

Три-четыре тысячи крестьян постоянно шли за Наполеоном и его армией. Они провожали императора от села к селу и сменялись новыми приверженцами вождя. Это была удивительная эстафета любви и надежды! Люди приносили еду, предлагали помощь. Лица менялись, но число проводников не становилось меньшим.

11 марта Наполеон принял парад лионской дивизии — специально присланной сюда правительством Бурбонов и перешедшей на сторону «беглеца». «Все мосты, набережные, все улицы были полны людей, мужчин, стариков, женщин, детей», — рассказывает Флери де Шабулон [346] Флери де Шабулон Пьер Александр Эдуар (1779–1835) — политический деятель. Участник восстания 13 вандемьера (5 октября 1795 года). Перешел на сторону Наполеона. Был назначен префектом в Реймсе. Во время пребывания Наполеона на острове Эльба был посредником между ним и его сторонниками во Франции. , бывший в свите Наполеона. Люди стремились «видеть его, слышать его, ближе рассмотреть, коснуться его одежды. Царило чистейшее безумие».

Непрерывные крики «Да здравствует император!» гремели на всем пространстве, завоеванном императором без единого выстрела.

В Лионе он издал указы об отмене королевской знати, орденов и феодальных прав, белого флага, произведенных в предыдущие месяцы награждении орденом Почетного легиона, назначений в органах правосудия и в армии, об изгнании эмигрантов, вернувшихся в 1814 году. На имущество Бурбонов был наложен секвестр.

В ночь с 19 на 20 марта Наполеон со своим авангардом вошел во дворец Фонтенбло. Еще в 11 часов вечера 19 марта Людовик XVIII со всей семьей бежал из Парижа. Он держал путь к бельгийской границе. С ним были генералы и маршалы, сохранившие верность королю, обреченный на жалкое существование двор и мятущийся Шатобриан.

20 марта в девять часов вечера Наполеон вступил в Париж. Во дворце Тюильри и вокруг него собрались его многочисленные сторонники и просто любопытные.

Одна толпа бежала за каретой Наполеона и его свитой, другая стояла у дворца. Гул и радостные вопли первой толпы были слышны издали и все усиливались. Наконец поток достиг дворцовой площади и толпы слились. Движение застопорилось, был слышен несмолкаемый восторженный рев. Карета императора не могла двинуться дальше. Конные гвардейцы безуспешно пытались проложить ей путь.

«Люди кричали, плакали, бросались прямо к лошадям, к карете, ничего не желая слушать», — вспоминали кавалеристы. Толпа оттеснила свиту, люди открыли карету и на руках понесли Наполеона во дворец.

«Едва он ступил на землю, как раздался крик “Да здравствует император!” То был потрясающий крик, от него могли бы разверзнуться небеса: это кричали отставные офицеры, сгрудившиеся в давке в приемной и заполнившие лестницу до отказа. Император был одет в свой знаменитый серый сюртук… Глядя на него с глубоким волнением, я продвигался впереди императора, пятясь и держась от него на расстоянии одной ступеньки, — рассказывает Лавалетт, которого Коленкур попросил проложить дорогу вождю. — Глаза мои были полны слез, и я как в бреду повторял: “Как! Это вы! Это вы! Наконец-то это вы!” Он шел медленно, прикрыв глаза и протянув руки, словно слепой, на лице его блуждала счастливая улыбка. Когда он поднялся на площадку второго этажа, дамы захотели было подойти к нему, но поток офицеров с верхнего этажа преградил им путь, и будь женщины менее проворны, их раздавили бы».