Александр Нечволодов - Сказания о Русской земле. Книга 3

Ко второй части относились хоромы непокоевые, назначенные для торжественных собраний; из них главное значение принадлежало Грановитой палате, где принимались иностранные послы и собирались по другим особо выдающимся случаям.

К третьему отделению принадлежали все хозяйские постройки и службы, расположенные по большей части особыми дворами или дворцами: конюшенным, житным, кормовым, или поваренным, хлебенным, сытным и другими. Великокняжеская казна, состоявшая из драгоценных сосудов, дорогих мехов и редких тканей, сохранялась, по древнему обычаю, в подвалах каменных церквей. Кроме того, для этого же между Благовещенским и Архангельским соборами был выстроен особый казенный двор.

Отдельные хоромы в Государевом дворе соединялись между собой, как и в древней Руси, переходами или открытыми сенями. Из дворца было несколько выходов с лестницами и крыльцами, из которых особенной известностью пользуется и до наших времен Красное крыльцо; на него выходят русские государи показаться ликующему народу в торжественные дни их Священного венчания на царство и при других важных событиях русской жизни.

Со стороны, выходившей на Москворечье, к дворцу примыкало два сада, расположенных над каменными сводами огромного здания Запасного двора: верхний и нижний; в садах этих, называемых красными и обнесенных красивыми решетками, кроме обыкновенных фруктов, воспитывались также виноград, грецкий орех и разводились арбузы. В них же по углам стояли особые беседки, чердаки или терема, затейливо украшенные, а в нижнем саду был, кроме того, устроен и пруд с дном, обитым свинцом; в этом пруду впоследствии Петр Великий, будучи ребенком, стал впервые заниматься потешным мореходством. В летнее время в садах висели клетки с канарейками, соловьями и попугаями.

Что касается убранства царского дворца, то главным его украшением была роспись стен, преимущественно разными назидательными картинами и притом большею частью из церковной жизни, по издревле присущей русскому человеку склонности – всему учиться и научаться посредством изображения и картины.

Подъезжая к Царскому дворцу, который являлся в глазах русских людей как бы Божьим храмом, всякий слезал с лошади на довольно далеком от него расстоянии и затем приближался уже пешим; только высшие сановники имели право слезать с коня в нескольких саженях от крыльца; также разрешено это было и иноземным послам в дни их приема.

В своей домашней жизни московские государи являлись образцом умеренности и простоты. Они вставали обыкновенно в 4 часа утра и убирались при посредстве постельников, спальников и стряпчих. Умывшись и одевшись, государь шел прямо в крестовую, где его ожидали духовник или крестовой поп и крестовые дьяки; здесь он молился около четверти часа, причем на налой ставился образ того святого, память которого праздновалась в тот день. По окончании молитвы священник кропил государя святой водой, называвшейся «праздничной»; она привозилась из разных монастырей и церквей всего государства, прославленных чудотворными иконами, и освящалась там в дни храмовых праздников; затем крестовой поп читал духовное слово из особых сборников, составленных из поучений Отцов Церкви, преимущественно Иоанна Златоуста.

Прослушав поучение, государь посылал ближнего человека спросить государыню о ее здоровье, если почивал особо, а затем и сам шел к ней здороваться, после чего они вместе отправлялись в одну из своих домашних церквей слушать заутреню, а иногда и раннюю обедню. В это время все бояре, окольничьи, думные и ближние люди собирались уже во дворец, чтобы ударить челом государю, а затем и присутствовать в Государевой думе.

Поздоровавшись с боярами, государь шел в сопровождении их всех к поздней обедне, служившейся часу в 9-м в одной из придворных церквей. Тут же иногда он принимал и доклады бояр.

Затем государь возвращался в комнату и слушал доклады и челобитные, а в известные дни присутствовал и в думе, в которой обыкновенно бояре сидели, а дьяки стояли; когда же случалось долго заниматься, то государь приказывал садиться и дьякам.

После приема докладов или сидения в думе государь шел обедать, обыкновенно после полудня, а бояре разъезжались по домам.

Обеденный стол государя отличался крайней умеренностью; хотя на нем и подавали около 70 блюд, но они почти все расходились на «подачи» боярам, окольничим и другим лицам, причем для близких людей государь иногда сам выбирал известное ему любимое их блюдо.