Георгий Чочиев - Осетины на Ближнем Востоке - поселение, адаптация, этносоциальная эволюция (краткий очерк)

Начиная с 20-х гг. XX столетия, после распада Османской империи и возникновения национального государства — Турецкой Республики, властями последней стала весьма жестко проводиться политика форсированной «переплавки» всех этнических групп страны в общетурецком «плавильном котле». Правда, реальное воздействие этой политики на жителей осетинских сельских микроанклавов несколько смягчалось относительной слабостью их экономических контактов с внешним миром, а на востоке страны — еще и немногочисленностью там собственно турецкого населения. Несомненно, что вплоть до второй половины XX в. большинство осетинских локальных общин на территории Турции были в состоянии, несмотря на неблагоприятный политический и идеологический фон, обеспечивать воспроизводство своей этнической самобытности.

Сделанные в начале 40-х гг. турецким этнографом Сулейманом Казмазом на основе полевых исследований в четырех осетинских селах Сарыкамыша записи позволяют составить некоторое представление о социально-культур-ном облике здешних осетин и характере их идентичности в этот период.

Из данного источника следует, что в указанных селах на момент исследования проживало в общей сложности 78 дворов, в подавляющем большинстве осетинских.

В коллективном сознании жителей четко сохранялась память о происхождении с Кавказа с заметной тенденцией к идеализации исторической родины. В качестве причин исхода предков в османские владения назывались их не

желание жить под властью русских и стремление сохранить мусульманскую религию.

Основным языком бытового общения внутри сел оставался осетинский.

Дома представляли собой одноэтажные постройки из тесаного камня и извести и имели — по причине дефицитности древесины — земляные полы и плоские земляные крыши, плохо защищавшие от влаги и холода. Хлева находились за пределами жилых помещений. Планировка комнат была правильной, а внутреннее убранство домов отличалось аккуратностью, чистотой и оформленностью с известным эстетическим вкусом, что выделяло их на фоне жилищ представителей других этнических групп.

Из традиционных продуктов питания было зафиксировано приготовление осетинского сыра, пирогов -уалибахов, а также темного пива по торжественным случаям. Значительное место в рационе занимали блюда местной и интернациональной кухни. В качестве крепкого спиртного напитка употреблялись турецкая анисовая водка ракы, но лишь людьми среднего и старшего возраста в умеренных количествах.

Традиционный костюм к описываемому времени вышел из употребления под влиянием запрета республиканских властей на его ношение, в связи с чем жители сел выражали сожаление.

Из фольклорных жанров бытовали в основном героические и абреческие песни и сказки. Лирические произведения практически отсутствовали, считаясь постыдными. Эпические сказания не были засвидетельствованы. Были известны некоторые стихи Коста Хетагурова, в том числе в форме песен (например, «Додой»), что, несомненно, являлось следствием тесных контактов сарыкамышских осетин с исторической родиной в период русского правления. Из других видов устного творчества отмечены предания и притчи «из кавказской жизни» (в том числе о Кавказской войне и Шамиле), а также образцы анатолийского фольклора.

Хорошо сохранялись и регулярно исполнялись по торжественным поводам осетинские и иные кавказские танцы. Единственным музыкальным инструментом являлась гармоника.

Внимание турецкого исследователя привлек высокий брачный возраст в осетинских селах (для мужчин нередко более 30 лет), что было связано не только с экономическими проблемами, но и с трудностью выбора брачного партнера внутри собственной этнической группы вследствие ее малочисленности. Последнее обстоятельство задолго до описываемого времени привело к снятию запретов на браки между представителями различных по традиционному социальному статусу слоев («благородных» и «неблагородных» фамилий), а также членами родственных (рвадалъских) фамилий. Имели место и прецеденты кросскузенного брака, но общественное мнение осуждало их. Обязательна была выплата калыма в размере 150 турецких лир (примерной стоимости двух лошадей). Непременным условием заключения брака являлось добровольное согласие обоих молодых людей. Похищение невесты не одобрялось и было довольно редким явлением. В общих чертах описанная Казмазом свадебная обрядность в целом мало отличается от типичных образцов осетинской свадьбы. Практиковались традиционные формы внутрисемейного избегания, хотя они соблюдались уже не столь строго, как в более ранний период.