Сергей Алексеев - Заря славянства. V — первая половина VI века

Ср. латинское происхождение праслав. *cęta, «монета» (ЭССЯ. Вып. 3. С. 199). Свидетельства такого обращения есть и у археологии ( Федоров — Полевой. 1973. С. 298), и в письменных источниках (особенно: Proc. Bell. Goth. VII. 14: 16 — о покупке раба за большую сумму денег). Отдельные экземпляры монет попадали и дальше на север (ср.: Седов. 1982. С. 16), но роль всеобщего эквивалента, очевидно, здесь уже не играли. См. также Свод I. С. 218. Примеч. 57.

*kupiti, *kupъ — старые заимствования из германского (ЭССЯ. Вып. 13. С. 109–112, 115), то же *liхvа (ЭССЯ. Вып. 15. С. 97–99). Терминология же, связанная с наймом, исконно славянского происхождения; общеславянский характер носят слова *najęti (ЭССЯ. Вып. 22. С. 102–104), *najьmati (Там же. С. 106–108), *najьmъ (С. 110–111), *najьmnъjь с произв. *najьmnikъ, *najьmnica (С. 112–113), *najьmatelь (С. 106).

Наиболее яркие пережитки половозрастных групп (молодежных) сохранились у словаков (Народы I. С. 258–259), но были они и у других славянских народов.

Журавлев А. Ф. Охранительные обряды, связанные с падежом скота, и их географическое распространение // Славянский и балканский фольклор. М., 1978; Агапкина Т.А. Опахивание // Славянская мифология.

См.: Петрухин В.Я. Кузнец // Славянская мифология.

История первобытного общества. Вып. 3. С. 238.

См.: МНМ. Т. 2. С. 368 («Рарог»).

Славянская мифология. С. 298–299.

См.: Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. 2. С. 493 и след.

См.: Миллер Дж. Короли и сородичи. М., 1984. С. 191–199.

Ср. еще пережиточную форму у болгар, перенесенную на ноябрь и февраль: Календарные обычаи. 1977. С. 275. Здесь ритуальным угощением одаривались уже не ряженые, а соседи. Обрядность «волчьего месяца» была также связана с задабриванием реального волка с целью защитить от него скот.

См.: Пропп. 1996. С. 112–145. Здесь отмечены как негативный, так и позитивный для «лесных братьев» варианты развития сюжета. Подобная двойственность оценки воинских братств вообще характерна для сказки и былины, в меньшей степени для преданий о разбойниках (распространенный образ «благородного разбойника» — создание позднейшей эпохи).

Характерна (хотя и трудна для анализа ввиду уникальности) сибирская эпическая песня, имеющая и другие восточнославянские аналоги, о попытке отравления Дуная. Имя героя указывает на ее большой архаизм. В былине мать отговаривает героя от поездки в «кабак», но он не слушает ее и едет. «Товарищи» встречают Дуная с радостью, но почему-то тут же подносят ему ядовитое зелье. Дунай, однако, вспомнив совет матери, выливает чару (Русские эпические песни… № 151). Характерно, что в позднейших производных вариантах «товарищей» сменяют разбойники (см. там же, комм, к тексту). Текст отчасти перекликается с одним из эпизодов кавказского нартского эпоса, но там героя предостерегает не мать, а жена и имеется четкая мотивировка происходящего кровной местью. Здесь мотив действий «товарищей» Дуная определенно другой — скорее всего, месть за нарушение неких правил их «товарищества». Это явно указывает на линию изоляции от семьи и общины в тайных мужских союзах и их преемниках — воинских братствах.

Отголосок в варианте былины о Волхе из сборника Кирши Данилова (КД, № 6).

Криничная. 1987. С. 176–177. О каннибализме сказочных разбойников см.: Пропп. 1996.

Криничная. 1987. С. 176–177.

Proc. Bell. Goth. VII. 38: 19–22; Свод I. С. 192–195.

Свод I. С. 254. Известие о каннибализме большинство авторов предпочитало отвергать (Čajkanovič В. Ein fruslavisches Marchenmotiv bei den Byzantinem // Revue intemationale des etudes balkaniques. 1. Beogr., 1934; Dujčev I. Le temoignage du Pseudo-Cesarie sur les slaves // Slavia Antiqua. T. 4. Poznań, 1973). Б. Чайканович и далее Ф. Малингудис (см.: Свод I. С. 257) готовы были скорее допустить знакомство греческого автора середины VI столетия со славянским фольклором. Между тем все остальные сведения Псевдо-Кесария о славянах абсолютно достоверны и явно свидетельствуют о том, что он имел в виду именно членов бойнических «волчьих» братств.

Особенно в варианте из сборника Кирши Данилова (№ 6).

Термин общеславянский (ЭССЯ. Вып. 18. С. 181).

Термин общеславянский. Старейшее (и единственное у южных славян) значение — «староста» (ЭССЯ. Вып. 13. С. 196–198).