Сергей Алексеев - Заря славянства. V — первая половина VI века

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 14; ср. Козьма Пражский. Гл. 4.

В лужицком свадебном обряде невеста танцевала с гостями, пока жених стоял за дверью (Народы I. С. 291). Именно о групповом браке, по сути, говорит и Козьма (гл. 4), но это скорее искаженное под влиянием античной традиции восприятие славянского многоженства.

Ср. обычай «пробного брака» в народной славянской среде (Народы I. С. 446; Славянская мифология. С. 64).

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 13, 14; Т. 41. С. 6.

См.: Славянская мифология. С. 64. Ср.: Народы I. С. 291; Этнография восточных славян. С. 408.

См.: Этнография восточных славян. С. 408. Особые формы свадебных даров представляли собой выкуп сватов за вход в дом невесты (Народы I. С. 342, 420, 446) и выкуп за выезд из села невесты (Там же. С. 218, 291, 462). Последняя форма — возможно, остаток сопротивления эндогамного коллектива разрушению своих устоев, — следовательно, более поздняя.

Подробнее о формах бракосочетания см.: Народы I. С. 132–133, 217–218, 259, 290–291, 342–343, 420–421, 446, 461–462, 475; Этнография восточных славян. С. 405–409.

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 13 (в Лаврентьевском списке — «зять за невестой»),

См.: Народы I. С. 218; Славянская мифология. С. 80.

См.: Народы I. С. 152, 258, 341, 420, 445^46, 461; Этнография восточных славян. С. 397–400.

Топорков А.Л. «Перепекание» детей в ритуалах и сказках восточных славян // Фольклор и этнографическая действительность. СПб., 1992.

См., например, чрезвычайно древнюю по происхождению былину «Волх»: Древние российские стихотворения, собранные Киршой Даниловым. М. — Л., 1958. № 6.

О пережитках авункулата у славян см.: Косвен М.О. Кто такой крестный отец? // Советская этнография. 1963. № 3.

Для лиц, родившихся в конце V — первой половине VI в., отмечены: заимствованные имена у анта Хильвуда (Proc. Bell. Goth. VII. 14: 8; Свод I. С. 180–181), видимо, его отца Санвата (см.: Свод I. С. 232), односоставное имя у словенского воина Сваруны (Agath. Hist. IV. 20: 4; Свод I. С. 296–297); двусоставные имена у антских вождей, братьев Межимира и Келогоста (Men. Hist. Fr. 6; Свод I. С. 316–317), видимо, анта-полководца на имперской службе Доброгеза (Agath. Hist. III. 6: 9; Свод I. С. 294–295), а также — в усеченной форме — у словенского князя Добряты (Men. Hist. Fr. 48; Свод I. С. 320–321).

См. об этом: Пропп. 1996. С. 52–111. Испытания силы и ловкости сохранились в обряде «юношеского крещения» у словаков (Народы I. С. 258).

Об остатках ритуала инициации у славян см.: Народы I. С. 258–259 (словаки), 447 (хорваты); Этнография восточных славян. С. 400.

ЭССЯ. Вып. 9. С. 80–82. Впервые зафиксировано в середине V в. Приском применительно к похоронам Аттилы. См.; Свод I. С. 161 и след.

О погребальной обрядности см.: Народы I. С. 133–134, 217, 292–293, 343, 421–422, 446–447; Этнография восточных славян. С. 410–416.

Sklenar. 1974. S. 272, 279; Седов. 1982. С. 18, 25.

Федоров — Полевой. 1973. С. 294; Sklenar. 1974. S. 279; Седов. 1982. С. 18, 25.

Седов. 1982. С. 18.

Sklenar. 1974. S. 279; Седов. 1982. С. 18, 25.

В курганных захоронениях, распространяющихся впоследствии у словен, основные погребения — урновые, а без урн хоронили потомков, пользовавшихся курганом позднее (Седов. 1982. С. 18).

Седов. 1982. С. 18. Возможно, стремление обезопасить себя от мертвеца? Ср. разнообразные варианты захоронений в Сэрата-Монтеору: Федоров — Полевой. 1973. С. 294.

Седов. 1982. С. 18, 25. Довольно богатый на общем фоне инвентарь Сэрата-Монтеору (Федоров — Полевой. 1973. С. 296–297) относится в основном ко второй половине VI–VII вв. В Пржитлуках найдены костяные гребни, глиняные пряслица, железные ножи и пр. (Sklenar. 1974. S. 279). К востоку от Западного Буга находки предметов буквально единичны — железная пряжка из Хорска, глиняный «хлебец» из Суемец, бусина из Тетеревки (Седов. 1982. С. 18).

Седов. 1982. С. 18.

Там же; ср.: Седов. 1995. С. 75. В последнее время предложена версия о существовании в регионе особой «культуры ингумаций» смешанного происхождения (Обломский. 2002. С. 80–86). Не исключено, что толкование этих обрядовых различий должно носить не столько этнический, сколько социальный характер.