Леонид Борисов - Жюль Верн

- Поль, ты спишь? - спрашивает Жюль брата.

- Нет, - отвечает Поль и дает почувствовать, что он готов к разговорам до утра. - Ты знаешь, Жюль, - сын Куфарэ будет кочегаром на номере пятом! Ему уже сшили кожаный передник.

- Куда ему в кочегары! - пренебрежительно бросает Жюль. - Кто его возьмет! Какой же он кочегар, если ему и семь на восемь не помножить!

- А зачем же кочегару таблица умножения, Жюль?

- Затем. Вдруг умрет машинист, - что тогда делать? Тогда его сменяет кочегар. И тут мало одной таблицы умножения. ..

Тикают часы, - длинная стрелка посередине наверху, короткая посередине справа. В соседней комнате похрапывает месье Верн.

- Говорят, что скоро откроют магазины, где можно будет покупать локомотивы, - сообщает Поль. - Вот купи, положи рельсы и катайся!

- Нужно очень много денег, - вздыхает Жюль. - Книги лучше, - на пять франков дают одну толстую и две потоньше. За один франк можно купить Фенимора Купера.

- Интересно? - спрашивает Поль.

- Ты ничего не поймешь, - неохотно отвечает Жюль. - Страшно интересно, не оторваться!

- Завтра будет испытание того локомотива, к которому нам позволили привинчивать фонари, - говорит Поль. - Меня обещали взять на площадку, где стоит машинист.

- Меня тоже, - зябко поводит плечами Жюль. - Я знаю этого машиниста; он живет у старого замка.

- Я знаю всех механиков в мастерских, - хвастает Поль.

Жюль говорит, что он за руку здоровается со всеми инженерами. Поль умолкает.

Месье Верну снится: его старший сын надевает мантию адвоката и в сопровождении десятка судейских идет по Нанту. Сам месье Верн едет на коне и кричит: "Обратите внимание, это мой сын!"

- Папа бредит, - говорит Жюль. - У него опять какие-то неприятности на службе...

Г л а в а третья

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЖЮЛЯ

"Я всегда думал о том, что есть какая-то разница в понятиях приятель и друг. Я долго не мог найти выражения своей мысли, а сегодня нашел: приятель - это тот, кто дает и помогает, когда я попрошу, а друг - это тот, кто догадывается, кого не приходится просить. Пьер - мой приятель. Леон мой друг". Такой записью открыл свой дневник тринадцатилетний Жюль. Приближался день его рождения. Месье Верн имел обыкновение делать подарки в двух видах: нечто необходимое для преуспевания сына в школе, то есть полезное, помогающее в жизни, и что-нибудь еще, менее необходимое и, быть может, более полезное, ибо месье Верну было не совсем ясно, в чем больше пользы: в подарке развлекательном, сюрпризном или, так сказать, учебном, таком, который можно преподнести в любой день года.

- Подарю ему перочинный нож, - сказал Верн своей жене. - Как ты думаешь, перочинный нож - хороший подарок?

-У Жюля есть два перочинных ножа, - ответила жена. - Один ты подарил в прошлом году, другой Жюль выиграл в лотерею на ярмарке.

- Неизвестно, сколько нужно человеку перочинных ножей, - произнес Верн и задумался. Жена не без испуга взглянула на мужа: у него точь-в-точь такое лицо, каким оно бывает в суде, - плотно сжатые губы, прикрыт левый глаз, пальцы обеих рук бьют по столу, как по барабану. Вполне естественно, конечно, что мысли о перочинных ножах никак не могут быть связаны с мыслью о дне рождения собственного сына, - ведь месье Верн адвокат, и если он вот сейчас думает о ножах, то ножи эти имеют отношение к тому молодчику, что сидит на скамье подсудимых и клянется, что У него нет и не было ни одного даже и перочинного ножичка. ..

-Тогда что же, если не ножи? - строго произнес Верн, воображая себя на месте прокурора и одновременно думая о том, чем и как можно помочь недогадливому, глупому молодчику. Мадам Верн не могла знать, о чем именно думает супруг; она только догадывалась, что всеми уважаемый в Нанте адвокат месье Верн, ее супруг, всегда думает о своих делах. О делах посторонних он говорит вслух. И так же вслух размышляет, прикидывает, спорит с воображаемым собеседником. ..

- Подари ему волшебный фонарь, - сказала жена. - И дневник с девизами на каждую неделю. Ту книгу, которую я видела в магазине Дюваля. Это и развлечет Жюля, и от этого будет польза.

- Дневник? Вы, подсудимый, вели дневник! - воскликнул Верн, вскинул глаза на жену, руки сунул в карманы просторной суконной куртки и вдруг расхохотался. Жена покачала головой.

-Твои адвокатские дела убьют тебя раньше времени, - печально произнесла она. - Ты постоянно воображаешь себя в зале судебного заседания. Ты сходишь с ума, мой друг. Будет ужасно, если наш Жюль пойдет по твоему пути...

- Гм... Если он пойдет по моему пути... - мечтательно проговорил Верн. - Если действительно случится так, чего я сильно хочу, то мы лет через десять переедем в Париж. Непременно!