Леонид Борисов - Жюль Верн

-Так вот, письмо от "Глобуса", - сказал Верн. - И название-то какое нелепое - "Глобус"! Почему не "циркуль"? Ну-с, ладно. Этот "Глобус" доводит до твоего сведения, что твой проект раскрывающегося глобуса, - то есть уже не фирмы, а учебного наглядного пособия, - одобрен и может быть принят к изготовлению на следующих условиях. . .

Пьер Верн замолчал. Очки то надевались, то снимались. Наконец они были надеты, но не на нос, а на лоб, - примета исключительно дурная. Жюль решил не возражать, а только слушать.

- Условия следующие, - начал Пьер Верн заметно изменившимся голосом: Ты приготовляешь наглядное пособие это в виде макета - макета раскрывающегося глобуса, который таким образом объясняет устройство земли до ее центра. Затем ты составляешь таблицу с подробными математическими и геологическими выкладками. Торговая фирма делает две тысячи таких дурацких глобусов и уплачивает тебе триста франков. Все.

- Очень интересно и приятно, - дрогнувшим голосом проговорил Жюль. - И что плохого. . . Нет, нет, - испуганно оборвал он себя, - я буду молчать. Я только хотел спросить: что тут дурного?

-Тут все дурно, - очки пересели на нос. - Меня злит твой вопрос, Жюль! Меня злят твои ошибки чисто юридического свойства. Ошибка первая: ты ни слова не сказал о патенте. Колоссальная ошибка! Триста франков. . . Патент даст тебе не менее пяти тысяч франков. Ошибка вторая: свое предложение ты не заверил в нотариальном порядке. Его украдут у тебя! Уже украли! Честнейшим юридическим способом украли! Ты простофиля, мой друг! Тебя обворовали. на очень большую сумму. Ты романтик. Фантазер. Три месяца назад тебе исполнилось восемнадцать лет. Через два года ты будешь на юридическом факультете. Мне за тебя страшно, Жюль! Ты хочешь заняться самой неспокойной, самой рискованной профессией, - сам посуди, друг мой!

Пьер Верн раскурил погасшую трубку.

- Забираясь внутрь земли, - продолжал он, - ты совсем забываешь о ее поверхности, а она прекрасна и сама по себе, и теми возможностями, которые... я не в силах говорить, я теряюсь, я положительно теряюсь! Что может быть лучше профессии юриста! Мой отец был судьей. Я не изменил призванию твоего деда, Жюль. А ты... подумать только, в нашем роду романтики! Стихотворцы! Сочинители пьес! Да известно ли тебе, что литература - лотерея? На сто билетов в ней один полувыигрыш. Полных нет.

- А Диккенс? А Фенимор Купер? А Вальтер Скотт? А Лафонтен? А... осмелев, вскипел Жюль.

- А это и вовсе пустые билеты, если хочешь знать, - устало отмахнулся Пьер Верн. - Выигрывают те, кто их иллюстрирует. Только иллюстраторы остаются в памяти читателей. Грош цена той книге, которая просит рисунка! А ты...

- Не может быть, папа, чтобы ты говорил серьезно! - воскликнул Жюль. Ну, скажи, что ты шутишь! Не может быть! Литература...

Пьер Верн внимательно оглядел сына и подумал: "Я, кажется, перехватил... Действительно, - таким способом этого юношу не поставишь на правильную дорогу..."

- А я люблю книги с рисунками, - с жаром произнес Жюль. - Я ценю их особенно высоко. Отдай мне письмо от "Глобуса".

- Возьми. И вот тебе еще одно письмо. От него пахнет духами. Конверт надписан мужской рукой, но это уловка. Письмо от женщины.

- Это от Жанны, папа, - сказал Жюль, и голос его понежнел, дрогнул, на щеках выступил румянец. - Как пахнет духами, папа! Можно идти?

- Подожди. Вот этим ножом вскрой конверт. Ну, вскрывай! А теперь читай вслух. Я люблю слушать любовную чепуху.

- Папа! Это не любовь! Ты прочти сам. Я не могу!

- Мы не чужие, Жюль. Я сам был молод и сам любил. Это было давно. Сделай мне удовольствие, прочти! Жанна - хорошая девушка, мне она очень нравится. Что она делает в Париже?

- Хорошо, папа, я прочту. Я начинаю. Гм... "Дорогой мой Жюль"... Тут, папа, всего пятнадцать строк. Прочти сам. Мне как-то...

- Догадываюсь, - улыбнулся Пьер Верн. - Давай письмо. Так. "Дорогой мой Жюль, подробности сообщит Леон Манэ, я же пока наскоро хочу уведомить тебя о том, что "Глобус" согласен выплатить тебе тысячу франков. Я уже беседовала с директором, и он даже угощал меня в кафе на бульварах. Ты глупый. Я забочусь только о тебе"... Гм... Тысячу франков. А тебе обещают триста. Кто прав, Жюль? Сиди, сиди, тут еще три строчки. Ага, дело касается поверхности земли. Жанна не залезает внутрь глобуса. Итак, слушай: "Посоветуйся со своим отцом относительно патента. Целую тебя, обнимаю, тоскую. Твоя Жанна. Двадцать шестое мая. Париж".

-Там так и написано - "твоя"? - спросил Жюль.

-Так и написано, синим по сиреневому. Конверт надписывал, по-моему, тот самый человек, который поил твою Жанну кофе и кормил тартинками.