В Уколова - Последний римлянин (Боэций)

Английская королева Елизавета вслед за Чосером поняла "Утешение" как произведение гуманистическое, в котором органично соединялись поэзия и философия.

Начиная с VI в. появилось огромное число подражаний, пересказов "Утешения" Боэция, а также сочинений, в которых его мотивы получали то или иное звучание. Можно сказать, что Боэций был как бы участником куль-{153}турных процессов в средние века в эпоху Возрождения, ибо в те времена его постоянно вспоминали. Это касается не только философии, литературы, музыки и т. п., но, что гораздо важнее, это относится к мировоззрению и мироощущению в целом. Ведь не случайно боэциевы мысли, образы и аллегории, даже утрачивая четкую авторскую принадлежность, становились элементом массовых представлении, стереотипами общественного сознания. Даже краткое описание всех подражаний Боэцию и заимствований из него заняло бы значительную часть нашей книги. Остановимся лишь на наиболее важных.

В первой половине VII в. были написаны "Синонимы" Исидора Севильского "первого энциклопедиста средневековья" - с их призывом познать самого себя, не мириться со злом даже под угрозой смерти. В них прослеживается влияние Боэция. В прозе и метрах Каролингского возрождения звучат боэциевы мотивы. Эрудиты Академии Карла Великого Алкуин, Ремигий, Хинкмар Реймсский комментируют трактат Боэция "О троичности". Это же, но с большей глубиной делает один из величайших умов средневековья - Иоанн Скот Эриугена, почерпнувший немало идей из "Утешения".

В Х в. известный ученый-математик Герберт из Реймса обращается к математическим и логическим трактатам Боэция, тогда же за "последним римлянином" закрепилась слава создателя абака. Появляются комментарии к сочинениям Боэция, составленные Бруно Корвейским. На рубеже X-XI вв. к "Утешению" обратилась немецкая поэтесса Гросвита из Гандергейма. Затем сочинение и метрика "последнего римлянина" стали предметом внимания Германа из Рейхенау.

Дама Философия увлекает за собой не только ученых и школяров, но и поэтов XI-XII вв. Тогда же появился "Роман Философии" Симунда Фрейна и "Утешение Разумом" Петра де Компостелла. Мудрость и Разум, Природа и Любовь, Добродетели и Фортуна с легкой руки Боэция кочуют по страницам рукописей того времени. Под влиянием автора "Утешения" находились и философы того времени Петр Абеляр, Гильом Коншский, Аделярд Батский, Иоанн Солсберийский, Жильбер Порретанский и др. "Последний римлянин" наряду с Аристотелем являлся тогда крупнейшим авторитетом в логике. Образы Боэция затем прочно входят в мир рыцарского романа, куртуазную поэзию, даже изобразительное искусство, особенно в искусство книжной миниатюры. {154}

На рубеже средних веков и Возрождения к Боэцию обращается Данте. Его "Новая жизнь" построена по примеру "Утешения", а в "Пире" насчитывается 17 реминисценций из боэциева произведения. Идеи "Утешения" развиваются и в "Божественной комедии", где Франческа да Римини, рассказывая о своей трагической любви, цитирует стихи Боэция, а сам поэт опирается на его концепцию судьбы и миропорядка и где появление Беатриче, опоэтизированной Мудрости, напоминает явление Философии в "Утешении" Боэция.

Много почерпнули у "последнего римлянина" крупнейшие философы XIII в. Альберт Великий и Фома Аквинский, Роберт Гросстет, Петр Пизанский и Николай Парижский, известный ученый того времени Роджер Бэкон прекрасно знал сочинения Боэция.

В эпоху Возрождения Боэций продолжал оставаться в числе признанных авторитетов, широко читаемых и глубоко чтимых авторов. Среди его поклонников был Петрарка, написавший подражание "Утешению" и развивший боэциеву концепцию Фортуны. Боэций был любимым автором Боккаччо, создателя знаменитого "Декамерона", и Чосера, не только переведшего "Утешение" на английский язык, но и черпавшего из него гуманистические мотивы, высокую оценку человека, тему Фортуны.

Жизненный путь английского гуманиста Томаса Мора в чем-то напоминает трагическую историю Боэция. Та же любовь к научным занятиям, такая же блистательная карьера, а в конце ее - обвинение в государственной измене и казнь. Находясь в Тауэре, Мор написал своеобразное подражание "Утешению", которое, однако, гораздо в большей степени, чем сочинение "последнего римлянина", проникнуто религиозным чувством.

Шекспир, как известно, не получил систематического образования, и трудно сказать, читал ли он Боэция в подлиннике. Хотя, судя по популярности "Утешения" в его время и в тех кругах, с которыми соприкасался великий драматург, вполне допустимо, что он мог быть знаком с этим сочинением Боэция. Целый ряд тем, характерных для традиции Боэция и ставших уже ко времени Шекспира "общими местами", в пьесах драматурга присутствуют: фортуна и любовь, человеческое благородство и его природа, невозможность соединения счастья и порока и др. Слова Гамлета: "Ты человек, который и в страданиях не страждет и с равной благодарностью приемлет гнев и дары судьбы; благословен, чьи кровь и разум так отрад-{155}но слиты, что он не дудка в пальцах у Фортуны, на нем играющей" 1,- невольно вызывают в памяти аналогичные высказывания Боэция.