Эдгар Уоллес - Крик ночи

- Да, помню. Его зовут Гринби...

- Да, Гринби. Вот именно!

* * *

Хельдер всегда раздражал Гольта. С одной стороны это был человек, набитый шутками и остротами, питавший любовь к роскоши, а с другой - пылкий революционер, проповедующий всеобщее восстание против европейских монархов...

Эти особенности личности Хельдера были сегодня предметом особого разговора в американском посольстве.

- М-да... Остается лишь поражаться, мистер Гольт...

Разговор между Гольтом и посланником проходил в рабочем кабинете.

- Прямо не верится, что Хельдер, человек уже не первой молодости, способен на такое, - заметил посланник.

Гольт усмехнулся. Он держал в руках журнал, который назывался "Предупреждение Красных". На обложке отчетливо выделялось имя издателя Корнелиус Хельдер.

- Никогда не подумал бы, что люди высших кругов общества могут оказаться ярыми анархистами, - пожал плечами хозяин кабинета.

- Этот номер журнала не содержит ничего предосудительного, - заметил Гольт, - кстати, и в прежних выпусках я не нашел ничего особенного...

Он пробежал глазами передовую статью, написанную по-русски.

- Это полнейший абсурд - распространять такую брошюру среди русских, поморщился посланник.

- И все же - что вам не понравилось в этом журнале? - спросил Гольт.

Посланник, потирая руки, откинулся в мягком кресле.

- Несколько дней назад Хельдер заявил мне, что вы единственный американец в Лондоне, к которому он питает уважение...

На губах Гольта мелькнула едва заметная улыбка.

- Я не доверяю Хельдеру, особенно когда он рассыпается в комплиментах.

- Да, понимаю, - кивнул посланник. - И все же попробуйте заставить его прекратить издание этого журнала. Британское правительство настроено против таких революционных листков. Хотелось бы знать, зачем Хельдер поселил эту группу эмигрантов вдали от центра, в тихом месте... Они ведут себя безобразно. Дело уже до скандала дошло. В сущности, этот грязный листок не играет большой роли, но Хельдер издает его с таким рвением, что поневоле рождается мысль, будто он, по меньшей мере, готовит генеральную забастовку. Представители Министерства Иностранных дел не исключают возможности, что Хельдер в своем журнале будет призывать к массовым выступлениям и крови. Вот этого ему уже не простят. Вы помните, как издатель газеты итальянских анархистов агитировал за убийство короля я был осужден на два года тюремного заключения? Подобная же участь может ожидать и мистера Хельдера.

- Я приму меры, - пообещал Гольт.

Из посольства он поехал в "Терриер-Клуб". Хельдера там не было. Но зато он заметил обедающего Гринби. Гольт подсел к нему. Вид у Гринби был невеселый, правая рука забинтована.

- Что с вами случилось? - спросил Гольт.

- Ничего особенного - прищемил в дверях руку и, кажется, сломал себе палец.

- Сочувствую... Но это - хоть какое-то событие. А я вот никак не могу похвастать разнообразием...

- Вы разве примирились с тем, что люди избрали вас живой мишенью для упражнений в стрельбе?.. Или успели забыть об этом?

- Оставьте свои шутки! - произнес мрачно Гольт. - Дело касается не только меня, но и вас. Я вчера получил от одного из моих агентов письмо, где он просил меня встретиться с ним вечером в парке. Оказывается, его выследили двое, выдавшие себя за полицейских, арестовали, предъявили обвинение, будто он хотел совершить грабеж. Мой агент, решив, что произошла ошибка, дал себя арестовать... Выйдя из парка, они сели втроем в машину, чтобы поехать в ближайший полицейский участок, а по пути они отпустили его с миром...

Гольт рассмеялся и добавил:

- Они хорошо знали свое дело. Потом один из них вернулся назад, чтобы со мной покончить.

- Итак, это - тот "доброжелатель", что хотел отправить вас в лучший мир? - поинтересовался Гринби.

- Да, - кивнул Гольт. - Извините меня...

Он встал при виде входящего Хельдера.

- Это тоже один из ваших друзей? - поинтересовался Гринби с деланным равнодушием.

- Нет, просто я интересуюсь им.

...Когда Гольт вошел в курительную комнату, Хельдер сидел, перелистывая иллюстрированный журнал.

- Я хочу поговорить с вами, наш милый анархист...

- Неужели вы решили выслать меня за пределы Англии? - осведомился Хельдер, подвинувшись на мягком диване, чтобы Гольт мог усесться рядом с ним. - И в каких злодеяниях вы обвиняете меня? В свержении государственного строя, например?

- Нет, дело не столь трагично. Но вы становитесь в тягость английским властям. Я недавно говорил с нашим посланником, и поскольку я пользуюсь некоторым влиянием на моих сограждан, он просил передать вам, что не считает возможным принимать вас, пока вы не прекратите эти безобразные выходки.