Александр Никишин: Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева

Я работал тогда спецкорром «по селу» в журнале «Дружба народов», и как его сотрудник имел право посещать закрытый ресторан ЦДЛ (Центральный дом литераторов). Туда-то и принес радостную весть. Хорошо помню, какую собрал в Дубовом зале компанию – всех лучших «деревенщиков» страны, т. е. тех, кто писали и снимали о селе, о выполнении Продовольственной программы, а на самом деле – о русском мужике и его жизни. Был Юрий Черниченко, автор нашумевших книг «Комбайн косит и молотит» и «Русская картошка». Были Анатолий Стрелянный и Марина Голдовская, которые тогда замышляли сенсационный фильм «Архангельский мужик» про первого фермера-кооператора. Был Анатолий Иващенко, который вел на телевидении «Сельский час», был Евгений Будинас, он приехал из Белоруссии, готовил к изданию новую книгу про председателя передового колхоза со смешной фамилией Бедуля.

(Правды ради, надо сказать, что компания была разбавлена представителями других жанров. Был Юра Калещук, автор книг про нефть, заскочил на огонек Булат Окуджава, вспомнил про своего сына Булата Булатовича, Бульку, был Юра Давыдов, автор «Альтиста Данилова», был с нами поэт Толя Горюшкин, автор нетленных строк: «Не страшно жить, не страшно умирать, а страшно ни во что не воплотиться».)

Помню, что поздравляли меня критики Лев Анненский и Саша Архангельску поэтесса Татьяна Бек и кто-то еще. Но точно не помню, были ли они за нашим столом. Все по той же причине, что было много и водки, и тостов. И никто из тех, кто был за столом, даже в самых смелых фантазиях не могли себе представить, что уже через несколько месяцев энергичный

Горбачев сделает такое, от чего взрогнет цивилизованный мир – введет запрет и на такие вот пьяные посиделки, и на алкоголь.

Водку в ЦДЛ станут продавать только «своим» в бутылках из-под «Боржоми», а взрослые, авторитетные дяди-писатели, краса и гордость советской литературы, невзирая на страшные запреты, будут, выпивая с оглядкой, проклинать «дураков из ЦК», вспоминать с ностальгией героические будни прошлых лет. Как кто-то, совершенно пьяный, прибыл в Дом литераторов на живой зебре, одолженной в зоопарке по соседству. Как пьяный поэт Михаил Светлов, выйдя из Дома литераторов, принял за швейцара боевого адмирала и приказал: «Швейцар, такси!», а когда тот ответил: «Я не швейцар, я – адмирал!», сказал: «Тогда корабль!».

Кстати, про зоопарк. Едва ли не первой жертвой «сухого загона» станут крупные животные советских зоопарков от Калининграда до Дальнего Востока. У них реквизируют привычный алкоголь, положенный для снятия стресса в неволе. Слону – два ведра бренди в день, бегемоту – ведро, мелким зверькам – поменьше, но тоже полагалось для снятия напряжения. В Риге алкоголь, положенный животным, ушлые люди пустят в нелегальную продажу, и это будет скандал на весь мир. Позже восстанут моряки-подводники, у которых изымут из рациона вино, необходимое в походах как средство от гиподинамии и Адмирал флота СССР В.Н. Чернавин напишет в правительство гневное письмо, узнав, что вино для подводников заменяют соками. Много чего будет потом.

Какое-то время в Доме литераторов, снискавшем славу едва ли не диссидентского гнезда, продолжались пьяные пирушки, как «раньше». В его барах-ресторанах народ какое-то время «гудел», как обычно, и водка лилась рекой. Но все быстро сошло на нет. Очевидно, руководству Дома дали понять: в данном вопросе партия шутить не намерена. Так что гуляли мы на излете пьяной славы ЦДЛ, который в народе именуют «Центральным домом лилипутов». Явная придумка пьяницы-поэта, обозленного отсутствием водки.

Оригинальное мышление поэта. Когда поэт Расул Гамзатов узнал, что в ресторане ЦДЛ не продают больше водку, он сказал: «Что ж, будем приносить в себе». В ресторане Дома литераторов была стена, на которой расписывались званые гости. Кажется, перу Гамзатова принадлежали строки: «О, молодые! Будьте стойки при виде ресторанной стойки!». По слухам, этот зал выкупил в собственность М. Швыдкой.

Концептуальный анекдот в тему. Встречаются водка и минеральная вода. Вода говорит: «Какая я чистая и красивая! Какая я нужная и полезная!». А водка глядит исподлобья тяжелым похмельным взором и говорит: «Если ты такая хорошая, чего ж у тебя медалей нет?»