Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева

уж признаем это. Правда, вышло как-то не так, как задумывалось. Как сказал бы В.С. Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Но только ли на Горбачеве вина за это «как всегда»? Или на всех нас?

А мы в этой книге помянем «сухой закон» 1985 года. И все, что с ним было связано. И многих из тех, кто был с ним связан.

4. Сейчас рассуждают: Горбачев не учел уроки «сухого закона» 1914 года. К чему привела тогда нехватка водки? К революции 1917-го. К чему привел «сухой закон» 1985-го? К развалу СССР. Ну и что, говорю я им? В многовековой истории войны пьяниц с не пьяницами даже развал такой огромной страны, как СССР, только крохотный фрагмент войны, корни которой уходят глубоко в историю. Цена вопроса не в том. Или мы их (пьяниц!). Или они нас («трезвенников»!). Вместе нам не жить. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись» – как пишет Редьярд Киплинг по другому, правда, поводу. Остальное – дела второго порядка. Потерянные бюджетные деньги, «павший смертью храбрых» экспорт водки, и все такое прочее. Экспорт – чего? Ах, водки? Ну и хрен с ней, нашли о чем беспокоиться. Деньги пропали? Так это ж пьяные деньги! Не получили по этой причине зарплату? Так ведь и не пропили ее!

«Трезвенник» органически ненавидит писателя Венечку Ерофеева за его коктейли из дерьма, но преклоняется перед писателем Львом Толстым за его демонстративный отказ от алкоголя и рассказ про черта, который создал спирт. И, возводя в ранг святого бывшего пьяницу, даже под пыткой не станет вчитываться в тексты Ерофеева с его идиотским коктейлем «Слеза комсомолки». Хоть ты его убей, не станет! Он заучит наизусть про толстовского черта-винокура, который споил мужичка и пойдет отнимать водку у таких же мужичков, доказывая им, что «пить – здоровью вредить».

Такая вот реальность, без полутонов и экивоков. Так что, говоря проще, «сухой закон» М.С. Горбачева не был чем-то экстраординарным в жизни России. Как говорится, и не такое видали!

Но исследовать этот феномен необходимо. Чтобы повторно не вставать на злополучные грабли, не повторять ошибок прошлого. Я задамся вопросами: а был ли у Горбачева хоть крошечный шанс повернуть вспять колесо пьяной русской истории? Отрезвить Россию, как об этом мечтал последний русский император Николай Романов? Убедить закаленного в застольных боях русского мужика перейти с водки на квас? Была ли эта задача ему по силам? Выполнима ли эта задача в России вообще, или как пила она по-черному, так и будет пить пока не сопьется? Планида такая? Или пьяное заклятие легло на эту страну?

На чьей стороне автор книги? Признаюсь честно: если раньше я был ярым противником Горбачева, искренне считая, что «сухой закон» ввели с преступной поспешностью, проводили неумно, бутафорски, с показухой, формализмом, то теперь, по прошествии времени, я не делаю скоропалительных выводов. Давайте пофантазируем. Приди СССР к началу 90-х отрезвевшим, цивилизованным, воспользуйся страна даным ей Горбачевым шансом сойти с крутого пьяного маршрута, – кто знает, как бы мы жили сегодня. Рассуждали бы мы о моральной деградации нации, о коррупции, разъевшей страну как прожорливое насекомое?

«…В венцах дубовых стен или в красного дерева креслах – поскребы-вал шашель. Вспомнил. Как-то раз бухнулся с размаху в кресло. А ножка-то – кряк: вместо дерева – внутри уже труха, дым…» (из рассказа «Землемер» Е. Замятина). Так и с людьми, и с общественными формациями. Внешне все хорошо, ладно и красиво, а ткнул – труха.

А вот как начиналась в СССР война с пьянством, мало кто помнит. Или не хотят вспоминать. Песен на этот счет не сочиняют. Все было обыденно, казенно, как всегда. Вышло очередное партийное постановление – и наутро из магазинов стала исчезать водка. Кого не спроси, подробностей не помнят. Обычный день перестройки. Все идет на слом. Нет мяса-молока, за любым продуктом – очереди. Скоро вернут из ссылки академика Сахарова, а тот, неблагодарный, начнет называть фамилии каких-то «узников совести»; об их существовании советские массы даже не знают. Михаил Горбачев готовится к серьезному экзамену – ему встречаться с главными врагами советской власти – Рейганом и Тэтчер. Журнал «Знамя» готовит к публикации «Собачье сердце» другого Михаила – Булгакова. Но на фоне отсутствия водки в магазинах, ее возникшем дефиците – все это мелочи.