Голубиная книга. Славянская космогония

На море на Океане, на острове на Буяне стоит сыр дуб; под тем сырым дубом сидит святой отец Пафнутий с тремя братиями <���…> обретоша двенадцать девиц, двенадцать сестер Иродовых. Ренет им святой отец: «Куда вы грядоша, простоволосые, беспоясые и безобразные?» Рекут ему двенадцать девиц, двенадцать сестер Иродовых: «Ой еси, святой отец Пафнутий! Посланы мы от царя Ирода в мир православный тела их трясти и кости их мождати».

Встану я, раб Божий (имя рек), благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в вороты, путем-дорогой к синему Окиану-морю. У этого Окиана-моря стоит древо карколист; на этом древе карколисте висят: Козьма и Демьян, Лука и Павел, великие помощники. Прибегаю к вам, раб Божий (имя рек), прошу, великие помощники Козьма и Демьян, Лука и Павел, сказать мне: для чего-де выходят из моря Окиана женщины простоволосые, для чего они по миру ходят, отбывают ото сна, от еды, сосут кровь. Тянут жилы, как червь, точут черную печень, пилами пилят желтые кости и суставы? Здесь вам не житье, жилище, не прохладище; ступайте вы в болота, в глубокие озера, за быстрые реки и темны боры: там для вас кровати поставлены тесовые, перины пуховые, подушки вересные; там яства сахарные, напитки медовые; там будет вам житье, жилище, прохладище — по сей час, по сей день; слово мое, раба Божьего (имя рек), крепко, крепко, крепко.

Встану яз, раб Божий (имя рек), благословясь и пойду перекрестясь в чистое поле под красное солнце, под млад светел месяц, мимо Волотовы кости могила. Как Волотовы кости не тропнут, не гнутся, не ломятся, так бы у меня, раба Божия (имя рек), фирс не гнулся, не ломился против женския плоти и хоти и против памятныя кости.

<���…> В чистом поле, в зеленом окоморьи стоит златая святая лестница, и с той возрачно по святой лестнице шел Божий ангел Михаил-архангел. [ Михаил посылает заклинателя к Богоматери, та — к Христу, тот и заговаривает его от оружия. ] На синем море, на большом камне сидит Стратим-птица, а как Стратиму-птицы покоряются, как и льву звери все покоряются, так бы и тебе все покорятся, покоряются друга и недруги, покорялися, что ты говоришь, тебя бы слушали и твою волю творили.

На море на Окияне, на острове на Буяне лежит бел горюч камень. На сем камне стоит изба таволоженная, стоит стол престольный. На сем столе сидит красна девица. Не девица сие есть, а Мать Пресвятая Богородица. Шьет Она, вышивает золотой иглой, ниткой шелковою. Нитка, оборвись, кровь, запекись, чтоб крови не хаживати, а тебе, телу, не баливати. Сему делу аминь, аминь, аминь.

Есть море Окиян, на том море Окияне стоит остров, на том острове воздвигнута церковь папы Римского, в том храме святая девица держит у себя разные иглы и шелковую нитку, зашивает она рану кровавую и ране болеть, и крови идти заповедает, и ничем не прикасается.

Стану я, раб Божий (имя рек), поутру раненько, обуюся гладенько, умоюся беленько, Богу помолюся; пойду я, раб Божий, из избы дверьми благословись, из двора в вороты перекрестясь, под утреннюю зарю, к Океану-морю. На Океане-море лежит Златырь-камень, на Златыре-камне стоит соборна церква, в той церкве соборней стоит престол, а за престолом стоят триста коней железных и триста мужей железных. Приду я, помолюсь, поклонюсь и покучусь: «Во еси вы, триста коней железных и триста мужей железных, берите вы по луку железному и по триста стрел железных, гоните вы скоро наскоро и стреляйте черной коровушке матушке во вымя, во ужево жало и во змеино». Как матушка земля стоит на трех кедрах, не тряхнется и не ворохнется, так стой, ужево жало и змеино, не тряхнись и не ворохнись. Аминь.

Стану я, раб Божий (имя рек), благословясь, пойду перекрестясь из избы дверьми, из двора воротьми в чистое поле, под красное солнце, под утреннюю зорю, в восточную сторону; помолюсь и поклонюсь Пресвятой Богородице, пойду в сырые горы, ко синему морю и в ледяную лужу; из ледяныя лужи течет ледян змей и пожирает он чистое сребро и красное золото. И гой еси, змей, не пожирай чистого сребра и красного золота, и поди ты к моей милой скотине в правую ноздрю, пожрати все полтретьядцать ноктев [46] Ноготь (нокоть) — конская болезнь (затвердение века). <���…>, и поди ты, змей, скрозь землю со всеми ноктями и со всеми болестями; и кои я слова прошел, и говорены, и не говорены, и все будьте исполнены, и во веки веков, аминь.