Петр Третьяков - У истоков древнерусской народности

Вокруг оз. Неро, главным образом на его западном берегу, также находилось много курганов раннего времени. П. С. Савельев раскопал здесь более 400 насыпей в восьми пунктах. Значительная часть этих курганов, особенно в могильниках у сел Кустери и Шурскалы, содержала остатки трупосожжений.

Современником этих курганов являются известное Сарское городище и примыкающий к нему бескурганный могильник последних веков I тыс. н. э., расположенные на южном притоке оз. Неро — р. Саре. Могильник является типично мерянским, городище же, судя по составу находок, — русско-мерянским. Имеется предположение, что это предшественник г. Ростова, возникший первоначально как мерянский торгово-ремесленный поселок. Около оз. Неро найдено несколько монетных кладов рубежа I–II тыс. н. э.

Дальше к югу много курганов с сожжениями и кладов восточных монет оказалось на р. Нерли Клязьминской, по всему ее течению выше и ниже г. Суздаля. Около Мурома славяно-русских курганов с трупосожжениями не найдено. Там имеются лишь многочисленные относящиеся к тому же времени финно-угорские, муромские могильники.

В последующее время, в XI–XII вв., судя по материалам из курганов, в восточную часть Волго-Окского междуречья хлынули особенно мощные потоки славяно-русских переселенцев. Преимущественно это были люди из Поднепровья, как верхнего, так и среднего, а также из Новгородской земли. Их главным путем с Днепра являлась Волга. Интересно, что обитатели бассейна Верхней Оки — вятичи — в освоении восточной части междуречья, судя по составу находок из курганов, почти не участвовали. Они продвинулись вниз по Оке в район Рязани, вышли на р. Проню, а также расселились вверх по Москве-реке. На Нижнюю Оку, в район Мурома, славяно-русское население проникло не с запада, по Оке, а с севера, через Переяславль и Ростов, по Нерли и Клязьме.

Материалы раскопок А. С. Уварова и П. С. Савельева, вскрывших в восточной части междуречья более 7000 курганов, в своем большинстве были депаспортизованы. Если бы этого не случилось, то на их основании было бы возможно нарисовать детальную картину заселения этой части междуречья, определить, когда и откуда пришло славяно-русское население в ту или иную местность. Но так как находки из разных курганов и различных местностей оказались смешанными, приходится ограничиться их суммарной и неполной характеристикой.

Подавляющее число височных женских украшений, найденных в курганах, представлено малыми и большими проволочными кольцами днепровских и новгородских типов, преимущественно XI в. В коллекции отсутствуют, за единичными исключениями, ромбощитковые височные кольца, широко распространившиеся в кривичских и новгородских владениях в XII в. О том же самом говорит состав и других вещей верхнеднепровских и северо-западных типов — браслетов, перстней, подвесок. Они представлены главным образом формами XI в. Позднее северо-западная колонизационная струя значительно ослабла, точнее сказать, изменила свое направление. Вещи северо-западных типов: ромбощитковые височные кольца, браслеты и др., относящиеся к XII–XIII вв., во множестве были найдены в курганах по обоим берегам Волги около Костромы и Кинешмы. [128] П. Н. Третьяков. Костромские курганы. ИГАИМК, т. X, в. 6–7, 1931.

Вещи южных, среднеднепровских форм: височные кольца с напущенными бусами, украшенными зернью или филигранью, медальоны и лунницы, особенно распространенные в земле радимичей, и другие могут быть датированы XI–XII вв. В восточной части междуречья они представлены в курганах повсюду. В Костромском Поволжье, куда, как только что сказано, в XII в. устремился основной поток новгородских переселенцев, вещи среднеднепровских типов не встречаются.

Особый интерес представляют происходящие из курганов финно-угорские украшения: «шумящие» подвески в виде коньков, треугольников и т. д., перстни с подвесками. Они отличаются от славяно-русских украшений и по своим формам, и по технике изготовления, представляя собой дальнейшее развитие тех предметов убора, которые обнаружены в волго-окских финно-угорских могильниках I тыс. н. э. Подробная характеристика этих изделий и попытка реконструкции мерянского костюма дана в книге Е. И. Горюновой. [129] Е. И. Горюнова. Этническая история…, стр. 240–244.

Выше уже не раз речь шла о том, что в среде волго-окских финно-угров — мордвы, муромы и мери — практиковалось погребение умерших в землю на могильниках, которые не сохранили никаких внешних признаков. Раньше над могилами стояли, вероятно, деревянные столбики — фигуры, изображающие умерших, подобные тем, которые еще в XIX в. ставили на своих кладбищах чуваши-язычники. В XI–XII вв. оказавшееся в русском окружении и мало-помалу ассимилируемое финно-угорское население стало насыпать курганы.