Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

И все же, несмотря на проводимую Западом политику в отношении СССР, Советское правительство 17 апреля выступило с новой инициативой, направленной на обуздание агрессора. В этот день нарком иностранных дел М. М. Литвинов внес предложение о пакте взаимопомощи между Англией, Францией и СССР, к которому могла бы присоединиться и Польша.

Однако 9 мая правительство Чемберлена отвергло советское предложение о пакте взаимопомощи. В том же месяце польское правительство отказалось принять и советский проект двустороннего договора о взаимной помощи, а летом не пожелало пропускать Красную Армию к германским границам вопреки просьбам правительств Англии и Франции. Эта позиция польского правительства в значительной степени способствовала срыву переговоров СССР с Англией и Францией и оставила польскую армию без реальных союзников наедине с хорошо вооруженным вермахтом.

Риббентроп принимал участие в разработке дипломатических мероприятий в ходе подготовки нападения Германии на Польшу. 12 августа 1939 г. он вел переговоры с Италией, чтобы добиться ее участия в возможной общеевропейской войне.

В то же время, опасаясь войны на два фронта, германское руководство стало изыскивать возможности договориться с советским правительством. В своих мемуарах разработчик «антирусского» (по его же признанию) Антикоминтерновского пакта утверждал: «Искать компромисса с Россией было моей сокровенной идеей». Он доказывал свой приоритет в принятии усилий, направленных на создание договора о ненападении. Риббентроп привел текст телеграммы, направленной им германскому послу в Москве Шуленбургу 14 августа 1939 г. В ней, в частности, говорилось: «В результате ряда лет идеологической вражды Германия и СССР сегодня действительно испытывают друг к другу недоверие. Еще предстоит убрать много накопившегося мусора. Но можно констатировать, что и за это время естественная симпатия немцев ко всему истинно русскому никогда не исчезала. На этом можно строить политику обоих государств».

Риббентроп вспоминал: «Сначала я предложил послать в Москву не меня, а другого полномочного представителя – я подумал прежде всего о Геринге. Принимая во внимание мою деятельность в качестве посла в Англии, мои японские связи и всю мою внешнюю политику, я считал, что для миссии в Москве буду выглядеть деятелем слишком антикоммунистическим. Но фюрер настоял на том, чтобы в Москву направился именно я, сказав, что это дело «я понимаю лучше других». Возможно, что Гитлер учитывал участие Риббентропа в боевых действиях на Восточном фронте и его появление на юге Украины в разгар Гражданской войны. К тому же не исключено, что Риббентроп не знал того, что Геринг в это время готовился к вылету в Лондон для подписания там соглашения между Германией и Великобританией, подобного Мюнхенскому.

К этому времени московские переговоры СССР с представителями Англии и Франции о коллективном отпоре гитлеровской Германии зашли в тупик. Перед СССР возникла реальная возможность «нового Мюнхена». При этом сделка между Германией и Англией могла приблизить войну к советским границам, когда бои на Халхин-Голе достигли решающей стадии. 17 августа 6-я японская армия, численностью 75 тысяч человек, имея 500 орудий, 182 танка и 500 самолетов, развернула новое наступление против советских и монгольских частей. 20 августа наши войска начали контрнаступление на японские позиции, но его исход еще никто не мог предугадать.

21 августа Сталин получил просьбу Гитлера принять Риббентропа 22 или 23 августа. Советской разведке было известно, что 23 августа ожидается прибытие Геринга в Лондон для ведения переговоров с Чемберленом. В случае если бы Сталин отказался принять Риббентропа 23 августа, в этот же день начались бы переговоры Геринга в Лондоне, которые могли бы увенчаться сделкой за спиной СССР и за его счет. Тогда Германия могла бы напасть на Польшу, в считанные дни оккупировать ее, а затем захватить страны Прибалтики и оказаться на западных рубежах СССР. Между тем СССР не был готов к войне, а расстояние от западных границ СССР до Москвы и Ленинграда было довольно коротким. В то же время проект договора с Германией о ненападении позволял нашей стране получить известный выигрыш во времени. Обсуждавшееся в переписке соглашение о разделе сфер влияния между СССР и Германией позволяло бы остановить немцев на достаточно большом расстоянии от Москвы, Ленинграда и Киева. Исходя из этого, Сталин 21 августа дал согласие Гитлеру на прибытие в Москву Риббентропа 23 августа.