Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Однако в 1924 г. Розенберг был вынужден уступить руководство партии троим – Грегору Штрассеру, Людендорфу и Графе. Затем Гитлер был досрочно освобожден из тюрьмы, а Розенберг вернулся к руководству снова легализованной «Фёлькишер беобахтер». Одновременно он писал статьи в журнале «Национал-социалистише Монатсхефте» и различные книги и брошюры по вопросам нацистской идеологии.

В это же время Розенберг работал над своей книгой «Миф XX века». По его словам, «основная мысль» его труда «восходит к 1917 году, он был в основном закончен уже к 1925 году, однако новые обязательные моменты дня все более затягивали его завершение. Труды о соратниках и противниках потребовали тогда рассмотрения вопросов, ранее отодвинутых на задний план». Книга вышла в свет в октябре 1930 г. Она стала главным произведением Розенберга и одновременно ведущим идеологическим пособием национал-социалистической партии, общий тираж которого к концу существования Третьего рейха превысил миллион экземпляров. По словам Розенберга, его книга вызвала «эффект разорвавшейся бомбы».

Хотя Розенберг показал рукопись книги Гитлеру еще до выхода ее в свет и получил его одобрение, в узком кругу фюрер не раз говорил о том, что «Миф XX века» – это совершенно нечитабельная книга, скучная и сумбурная. Хотя Гитлер не высказал подобной реалистичной оценки по отношению к собственной книге «Майн кампф», он имел основания для резкого осуждения труда Розенберга. Серж Ланг и Эрнест фон Шенк, прокомментировавшие воспоминания Розенберга, писали о «любопытных различиях между многочисленными владельцами, покупателями и фактическими читателями произведения, которое ни при каких обстоятельствах не может считаться легким для чтения. Книга распространялась партией по любому возможному поводу, а предложенные автором лозунги широко обсуждались. Но ее читали преимущественно национал-социалистические идеологи в поисках собственных лозунгов, или идеологи оппозиции, ищущие слабые места в оплоте нацизма».

Предпосылки для написания своей книги Розенберг достаточно справедливо определил в первых же строках «Введения»: «Рухнули все государственные системы 1914 года, даже если они частично и продолжают существовать. Но разрушились также социальные, религиозные, мировоззренческие сознание и ценности. Нет ни одного высшего принципа, ни одной самой высокой идеи, которые бы бесспорно овладели жизнью народов. Группа борется против группы, национальная ценность против международных научных положений, застывший империализм против распространяющегося пацифизма. Финансовый мир обвивает золотыми цепями государства и народы, экономика становится нестабильной, жизнь лишается корней. Мировая война как начало мировой революции во всех областях выявила тот трагический факт, что, несмотря на то, что миллионы пожертвовали своими жизнями, эта жертва пошла на пользу не тем силам, за которые массы были готовы умереть. Погибшие на войне являются жертвами эпохи катастрофы, потерявшей ценность…»

Подобным образом миллионы людей в Германии и за ее пределами воспринимали окружающий мир после окончания Первой мировой войны и, особенно после начала в 1929 г. великого кризиса. Обращаясь к тем, кто был убежден в крахе всех идейно-политических систем и духовных ценностей, Розенберг предлагал им выход. Он утверждал, что «в Германии начинают понимать, хотя и небольшое еще количество людей», что «жертвы катастрофы» – «это мученики нового дня, новой эры. Кровь, которая умерла, начинает оживать. В ее мистическом символе происходит новое построение клеток души германского народа. Современность и прошлое появляются внезапно в новом свете, а для будущего вытекает новая миссия. История и задача будущего больше не означают борьбу класса против класса, борьбу между церковными догмами и догмами, а означают разногласие между кровью и кровью, расой и расой, народом и народом. И это означает борьбу духовной ценности против духовной ценности».

К тому времени идеи расизма были широко распространены на Западе. Эти идеи были впервые оформлены в конце 30-х гг. XIX века американским антропологом С. Дж. Мортоном. Он выдвинул лжетеорию о «неравных возможностях» различных рас. Так Мортон старался оправдать рабовладение в южных штатах США. Работы Мортона популяризировали его американские ученики Дж. К. Нотт и Г. Р. Глиндон.

Главным теоретиком расизма стал французский дипломат Жозеф Гобино. В своем двухтомном труде «О неравенстве человеческих рас», вышедшем в свет в 1853–1855 гг. Гобино утверждал, что решающим фактором исторического развития человечества являются расовые особенности различных народов мира.