Лев Прозоров - Как утопили в крови Языческую Русь. Иго нового Бога

И так далее, и тому подобное. Одной из загадок «Слова…» – увы, немногими замеченной – является вероисповедание автора. Многим – слишком, многим! – казалось, что если уж в его творении описываются события, произошедшие почти двумя веками позже низвержения Перунова кумира в Киеве, то не кем иным, нежели христианином, он быть просто не мог.

Высказывались по этому поводу, и доказательствами-то себя особенными не утруждая. Великий русский лингвист и фольклорист Фёдор Иванович Буслаев походя кинул: «Автор «Слова…» как христианин…»

Карл Маркс – без ссылки на «единственно верные» труды которого в недавние времена не полагалось не то что об истории рассуждать, но и о лесоводческом хозяйстве или приготовлении вкусной и здоровой пищи, – выдал следующую оценку «Слова о полку…»: «Вся песнь носит героически-христианский [43] «Если только что можно назвать неевангельским, так это именно понятие «герои», – заметил как-то, хотя и совершенно по другому поводу, Фридрих Ницше – и спорить с ним в этом вопросе трудно. характер».

Один из «идолов» отечественной интеллигенции недавних лет, академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв, неоднократно повторял в самых разных статьях и трудах: «конечно, христианин». Вот именно так – «конечно», и точка.

Можно долго перечислять столь же авторитетные имена, растянув их список на десяток-другой страниц. А можно просто посмотреть на иллюстрации к «Слову…» Д. Бисти, И. Глазунова, В. Носкова, Г. Поплавского и многих, многих других. В этих иллюстрациях на «стягах Игоревых» неизменно плещется лик Христа – Христа, ни разу не упомянутого в поэме, появившегося на русских знамёнах не ранее XIV века.

Но как же тогда объяснить упоминания в «Слове…» языческих Богов? Многие авторы – среди них и замечательный писатель Валентин Иванов, автор замечательной трилогии «Русь изначальная», «Повести древних лет», «Русь великая» – писали, что здесь, мол, всё просто – вот ведь и поэты XVIII–XIX веков сплошь и рядом поминали в своих виршах «Зевеса», «Ветреную Гебу», «Лучезарного Аполлона», притом не являясь язычниками. Это-де всего-навсего художественный образ, только и всего.

Согласиться с таким объяснением невозможно. Да, конечно, поэты века Просвещения не верили в Олимпийских Богов – однако они не верили и в Христа!

Именно атеизм давал им свободу равнодушно играть именами Богов, чей культ угас за тысячу с лишним лет до их рождения. На Руси XII столетия ситуация была иная, да и про существование в нашей стране атеистов в тот век нет сведений.

Во всяком случае автор «Слова…» не вольнодумец: знамения и приметы, пророчащие неудачу Игореву походу, сбываются, пренебрегший ими князь наказан, молитва Ярославны – исполнена.

Быть может, это один из «двоеверно живущих» христиан, не сумевших расстаться с привычными оборотами речи?

Писатель В. Чивилихин, много лет посвятивший изучению великой русской поэмы, справедливо отмечает: «В таком случае его христианские верования проявлялись бы заметнее. В самом деле, пожалуй, при изучении «Слова…» очень полезно обращать внимание не только на то, что в нём есть, но и на то, чего в нем нет».

А нет в «Слове…» упоминаний Христа – ни единого! – креста и православной веры. Упоминается Бог – но как? Если не считать составной части в именах Даждьбога и Стрибога, он упоминается только дважды.

Первый – в речах волхва и оборотня Бояна, Велесова внука, обращённых к полоцкому оборотню, князю Всеславу Чародею. Очень сомнительно, что между этими персонажами мог упоминаться христианский триединый господь.

В другом случае – «Игореви князю Богь путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую». Тут вроде бы всё в порядке… вот только этот Бог помогает Игорю сразу после молитвы его жены (знаменитый «плач Ярославны»), обращённой к… Солнцу, Ветру и Днепру Славутичу [44] Современные христиане тщатся в буквальном смысле за уши втащить великую поэму в свою систему ценностей и уверяют, что Ветер здесь – «Дух Святой», а Солнце, «Светлое и Трисветлое» – не то «Солнце истины», Христос, не то почему-то отдельная от «Духа Святого» Троица. Осталось только доказать, что Днепр Славутич – это не кто иной, как бог-отец, и дело в шляпе… . Какой Бог исполняет языческую молитву? Очевидно, не Христос.

Нет в «Слове…» таких основополагающих для христиан понятий, как страх божий, грех и покаяние, гордыня и смирение, спасение души. Душу «изроняют» из тела, умирая, её сравнивают с жемчужиной, у оборотня Всеслава «въща душа в дързе теле» (это иногда понимают как способность «вещей», колдовской души князя-колдуна вселяться в «другое» тело очевидно, тех самых волков и «лютых зверей»), но нигде ни слова о спасении души.