Игорь Зимин - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

О личностных предпочтениях Николая I свидетельствует и то, что в 1841 г. именно Бажанову, а не Музовскому было поручено приобщить будущую императрицу Марию Александровну к таинствам православной церкви. Императрица Александра Федоровна, невольно сравнивая происходящее, отмечала: «Конфирмация моей невестки, цесаревны, совершалась совершенно при иных условиях: она нашла здесь прекрасного священника, который объяснил ей слово за словом все догматы и обряды нашей церкви…» 763Тем не менее в завещании, составленном Николаем Павловичем в 1844 г., «отдельным пунктом» выражена благодарность «отцу-духовнику» Музовскому «за его верную долговременную службу; душевно его почитав» 764. Мы можем предположить, что Музовский изначально не устраивал царя, но снять его с должности означало пойти против воли Александра I, память которого чтил Николай I. В результате лишь после смерти Музовского в 1848 г. Бажанов стал духовником не только цесаревича Александра Николаевича, но и Николая I.

Современники неоднократно отмечали глубокую личную православную религиозность Николая I. Современница императора графиня А. Д. Блудова писала: «Николай Павлович – самый православный государь из царствующих над нами со времен Федора Алексеевича» 765. В этом контексте особенно весомо звучит фраза Николая I, которую он произнес в ходе своей предсмертной беседы с Бажановым о вере: «Я не богослов; верую по-мужицки» 766. И эта твердая мужицкая православность добавляет важный штрих к облику самодержца Николая I.

Отношение Александра II к религии не выходило за общепринятые рамки его круга. Он был, конечно, верующим человеком, выполнявшим все обязательные обряды православной церкви. Однако его религиозность была сродни религиозности Александра I – формальная вера, но без глубокого чувства. В отличие от отца к нарушениям дисциплины во время церковных служб он относился совершенно спокойно. Александр II не любил Москву, не любил когда ему напоминали, что он родился в Чудовом монастыре древней столицы. Он был «западником» и куда лучше чувствовал себя где-нибудь в Эмсе и вообще в Пруссии… 767

В семье Александра II основным носителем православной религиозности была, как ни странно, императрица Мария Александровна. Бедная немецкая принцесса, ставшая цесаревной, а затем и императрицей, всем сердцем восприняла православные каноны. По свидетельству воспитательницы царских детей А. Ф. Тютчевой, «душа великой княгини была из тех, которые принадлежат монастырю» 768.

В начале 1850-х гг. внуки Николая I начали последовательно включаться в систему религиозного образования. Для старшего сына цесаревича Александра – великого князя Николая Александровича уроки Закона Божиего начались со 2 ноября 1850 г. Эти уроки вел Бажанов, которого утвердили в должности 20 января 1851 г. с оплатой в 285 рублей в год. Столько же он получал за преподавание всем остальным детям цесаревича. В начале 1851 г., когда великому князю Николаю Александровичу шел восьмой год, Бажанов стал готовить мальчика к первой исповеди и Великому посту 769. В 1853 г. Бажанов готовил к первой исповеди уже восьмилетнего великого князя Александра Александровича, будущего Александра III 770.

Следует заметить, что кандидатура Бажанова в качестве учителя Закона Божиего при детях Александра II не была бесспорной. Императрица Мария Александровна хотела сама подобрать законоучителя для своего старшего сына, даже пойдя против традиций. Поэтому в начале 1850-х гг. в качестве возможной кандидатуры законоучителя рассматривался духовник Ольги Николаевны, принцессы Вюртембергской, – протоирей И. И. Базаров. Главной причиной такого решения являлось то, что Бажанов был загружен многочисленными должностями и детям мог уделять только малую толику своего внимания. А императрице требовалось все время духовника. Она писала Ольге Николаевне о Базарове: «…мы примем его с распростертыми объятиями. Но если в него запала хоть малейшая доля протестантизма, то мы не поймем друг друга. Я очень дорожу учебною частью (которой, увы, пренебрегает Бажанов). я еще ничего не говорила Бажанову до получения ответа. Полагаю, что он сам поймет, что у него не хватает на это времени. не слишком ли он мягок? Но для детей мне прежде всего нужна сердечность» 771. Однако по ряду причин вариант с Базаровым не прошел, и преподавание осталось за Бажановым, которого цари «глубоко уважали как своего многолетнего духовника, не пожелали оскорбить или просто даже огорчить» 772.