Алексей Анпилогов - Катастрофа бронзового века

Короче, резюмируя очерк по сухопутным армиям того времени — они были, в целом, плохо вооружены, медлительны и неповоротливы. Пехота, в массе своей, была плохо защищена, а кавалерия ещё не приобрела должной силы для того, чтобы обеспечить решительное преимущество всадника на поле боя.

Кроме того, громадную проблему представляла из себя осада укреплённых крепостей или городов. Осадные орудия, которые были также придуманы ассирийцами, появились тоже уже позже рассматриваемых событий. Вот первое изображение тарана на ассирийском барельефе IX века до нашей эры:

Напомню, от рассматриваемых нами событий этот механизм отстоит, как минимум, на 300 лет вперёд по временной шкале.

Сейчас же любой «уездный царёк», организовавший подведомственных ему рабов и крестьян на строительство простейших стен вокруг подвластного ему города, обрекал даже мощную и организованную армию соседней Мировой Империи на долгую и нудную осаду его цитадели.

Если же укреплённая цитадель ещё и была расположена на острове или на побережье, то осада без морской блокады вообще превращалась в безнадёжное занятие — поскольку всегда находились варианты беспроблемного пополнения запасов оружия, продовольствия и воды.

Поэтому, к началу ХIII века до н. э. на побережье Малой Азии и на островах Эгейского моря, по сути дела, сложилась уникальная ситуация.

Во многих местах этой «серой зоны» Восточного Средиземноморья между Аххиявой и Хеттской Империей возникают мелкие государства и независимые города, зачастую со смешанным населением, номинально — под ахейским или под хеттским главенством, но проводящие на свой страх и риск достаточно независимую экономическую и государственную политику. Впрочем, у большинства приморских политических образований был один весьма существенный недостаток: они не располагали надежной экономической базой, а дававшая им средства к существованию посредническая торговая деятельность могла быть нарушена любой переменой политического или экономического характера, стихийным или климатическим бедствием.

А поскольку здесь не существовало также более реальной политической силы, которая была бы в состоянии поддерживать порядок на море, то в Восточном Средиземноморье стал процветать в крупном масштабе морской разбой, о чем рассказывает и Гомер в своем только отчасти вымышленном повествовании о том, как «Одиссей с дружиной отважных добытчиков поплыл во отдаленный Египет» («Одиссея», XVII.425–426). От такого рода предприятий до разбойничьих нападений на земли других государств, даже намного более сплоченных и могущественных, оставался всего один лишь шаг.

Надо сказать, что вооружение тогдашних жителей побережья Малой Азии и островов Эгейского моря было более качественным, нежели у основной массы египетской пехоты.

Вот реальный микенский бронзовый доспех того времени:

Как видите, с египетским пехотинцем такую «консервную банку» и сравнивать-то нечего, если бы не 5 миллионов населения Египта — шансов на победу у таких вот египтян совершенно бы и не было:

Это изображение военной экспедиции царицы Хатшепсут в страну Пунт.

Конечно, для жителей страны Пунт (скорее всего — это территория современного Сомали) появление организованной и обученной египетской пехоты было немалым сюрпризом. Для эгейских же и малоазийских «джентельменов удачи» египетская пехота представляла определённую опасность лишь своей многочисленностью. Если успевала организованно подойти на место разборок с тогдашними «корсарами южных морей».

Надо сказать, что часто к концу XIII века приурачивают появление у северных народов, в первую очередь — ахейских греков, ещё одного «страшного оружия» — длинного дорийского железного меча, называемого ещё Naue II, который значительно превосходил по длине и прочности египетское и хеттское холодное оружие. Вот этот красавец: