Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1917 год. Распад

Весьма показательна реакция на произошедшие события в Тифлисе. 27 февраля (12 марта) 1917 г., получив информацию о волнениях в Петрограде, Николай Николаевич (младший) вызвал к себе Хатисова и поручил ему известить горожан, политические партии и гарнизон Тифлиса о событиях, при этом заявив о своем сочувствии «начавшемуся народному движению». Этим занялись Хатисов и генерал князь А. И. Вачнадзе, объезжавшие казармы. Солдатам говорили, что Николай Николаевич (младший) сочувствует революции. То же Хатисов заявил на митинге, собранном на Эриванской площади, после окончания которого городской голова явился во дворец наместника с лидерами социал-демократов, и Ной Жордания заверил Николая Николаевича (младшего), что он пользуется их доверием 51.

В этот момент Жордания не контролировал еще ничего и никого, включая социалистов. Свободу, как говорили позже в Тифлисе, там получили по почте из столицы 52. Так что готовность к сотрудничеству была полной. Получив текст телеграммы Алексеева Иванову за № 1833, наместник немедленно ответил Наштаверху согласием с содержавшимися там предложениями. Кавказская армия была спокойна 53. Затем, со слов начальника штаба Н. Н. Юденича генерала П. А. Томилова, он призвал к себе генералов Юденича, Томилова и Янушкевича и сообщил им о событиях в столице. Юденич поручился за лояльность Кавказской армии, а Янушкевич составил соответствующую телеграмму, которая в последний момент была лично переделана Николаем Николаевичем (младшим). В результате в Могилев ушла знаменитая «коленопреклоненная» просьба императору покинуть трон 54.

Совершенно исключительной была реакция командира 3-го конного корпуса генерала графа Ф. А. Келлера и командира Гвардейского кавалерийского корпуса генерал-адъютанта хана Г. Нахичеванского. Последний в 14:15 3 (16) марта отправил на имя командующего Северным фронтом генерала Рузского телеграмму, извещая его о готовности своей и своих подчиненных «умереть за своего обожаемого Монарха». Телеграмма осталась без ответа 55. Вскоре хан Нахичеванский был отстранен от командования корпусом.

Примерно такая же история повторилась и с графом Келлером. Это был чрезвычайно популярный среди своих подчиненных командир: «Он знал психологию солдата и казака. Встречая раненых, выносимых из боя, каждого расспрашивал, успокаивал и умел обласкать. С маленькими людьми был ровен в обращении и в высшей степени вежлив и деликатен; со старшими начальниками несколько суховат. С начальством, если он считал себя задетым, шел положительно на ножи. Верхи его поэтому не любили» 56. Известия о событиях в Петрограде застали штаб корпуса под Кишиневым. Келлер собрал представителей от каждой сотни и эскадрона и заявил о своем нежелании признавать «какое-то Временное правительство» и о готовности поддержать императора. Это решение вызвало подъем энтузиазма среди офицеров, казаков и солдат-кавалеристов, однако вскоре командующий Румынским фронтом генерал Д. Г Щербачев предписал графу Келлеру сдать корпус генералу Крымову под угрозой объявления его мятежником 57. В армию генерал так и не был возвращен, а в 1919 г. в Киеве был убит петлюровцами.

Утром 2 (15) марта В. Н. Клембовский известил штаб Северного фронта о том, что конвой его величества перешел на сторону Думы. Эта информация, которую передал императору Рузский, а также то, что представители армии и флота признали Временный комитет Государственной думы, оказали огромное впечатление на Николая II 58. Отречение императора думцы считали необходимым условием для того, чтобы избежать гражданской войны и дать возможность при слабом регенте народному представительству окрепнуть, чтобы оно, по словам Гучкова, «как это было в Англии, в конце XVIII ст., так глубоко пустило бы свои корни, что дальнейшие бури были бы для него не опасны» 59.

В 14:30 Алексеев отослал ответы командующих в Псков и опять с припиской от себя: «Всеподданнейше докладывая эти телеграммы Вашему Императорскому Величеству, умоляю безотлагательно принять решение, которое Господь Бог внушит Вам. Промедление грозит гибелью России. Пока Армию удается спасти от проникновения болезни, охватывающей Петроград, Москву, Кронштадт и другие города, но ручаться за дальнейшее сохранение дисциплины нельзя. Прикосновение же армии к делу внутренней политики будет знаменовать неизбежный конец войны, позор России, развал ее. Ваше Императорское Величество горячо любите Родину и ради ее целости, независимости, ради достижения победы соизволите принять решение, которое может дать мирный и благополучный исход из создавшегося более чем тяжелого положения. Ожидаю повелений» 60. И снова Алексеев задает вопрос таким образом, что ответ на него очевиден. В день отречения, но еще до получения информации о свершившемся факте