Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1917 год. Распад

Генбери-Вилльямс отметил в своем дневнике: «Наиболее разумный план для удержания России в войне заключается в том, чтобы оставить императора при условии, что он признает новое Правительство. Но я боюсь, что они хотят заставить Императора уйти, большая тактическая ошибка» 61. Эти рассуждения делают честь британцу, который в начале своей миссии ничего не знал о России, но все же они были слишком верны для того, чтобы стать программой действий. Однако важно другое – общее настроение штаба, уловленное Вилльямсом.

Утром 2 (15) марта 1917 г. Рузский нанес императору второй визит. С собой он взял ленты переговоров с Петроградом и Могилевым 62. На доклад Рузский отправился в сопровождении генералов С. С. Савича и Ю. Н. Данилова. За обедом Рузский сказал, что император не верит ему, и попросил сопровождать его генералов С. С. Саввича и Ю. Н. Данилова 63. После завершения доклада главнокомандующего фронтом они подтвердили мнение, высказанное старшими военачальниками в телеграммах, переданных из Ставки. Приблизительно в 16:00 в Могилев и Петроград были отправлены телеграммы о согласии Николая II на отречение 64. Именно после этой беседы, по мнению Рузского, произошел перелом: телеграммы высшего генералитета сыграли решающую роль 65.

Главнокомандующий фронтом не ошибался. 2 (15) марта 1917 г., в четверг, император записал в своем дневнике: «Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц. – дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2^ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг… Кругом измена и трусость, и обман!» 1

В 17:18 Клембовский из Ставки отправил командующим войсками Московского, Казанского, Иркутского, Приамурского, Одесского военных округов и наказному атаману Войска Донского следующую телеграмму: «Ожидается разрешение на опубликование Высочайшего акта, долженствующего успокоить население. Временным правительством в Петрограде принимаются меры для водворения порядка в столице. В Москве наступило успокоение. Наштаверх просит принять все необходимые меры для избежания эксцессов и выражает уверенность, что войска вверенного Вам округа будут вполне спокойны» 2. Клембовский имел в виду проект Манифеста о передаче трона Алексею при регентстве Михаила Александровича, в котором имелся следующий пассаж: «Заповедуем Сыну Нашему, а равно на время его совершеннолетия Его Правителю Империи править делами государственными в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены». Этот текст был отправлен в Псков Данилову Алексеевым в 19:40 3.

Фактически, как верно отмечает Е. И. Мартынов, решение об отречении было принято Николаем II по требованию высших начальников армии раньше, чем такое требование было предъявлено ему Временным комитетом

Государственной думы. Именно поэтому, узнав о выезде из Петрограда Шульгина и Гучкова, император потребовал текст своего отречения назад, на что получил отказ 4. Кандидатура ненавистного Гучкова была особенно неприятна Николаю II, но выбора у него уже не было. Лидер октябристов не скрывал своего торжества и еще 1 (14) августа публично заявил, что планирует ехать в Псков для предъявления императору акта об отречении, а на вопрос, что делать, если тот откажется его подписать, ответил: «Божья воля. Волны народного гнева смоют династию» 5.

Таково было настроение этого момента. «Неизбежное свершилось, – гласила передовица «Русских Ведомостей» от 2 (15) марта. – Гром грянул. Когда политика, справедливо названная “диктатурой безумия” и поставившая своей целью не спасение России, а сохранение губящего Россию порядка безответственного управления, поставила страну на край пропасти, инстинкт народного самосохранения с неудержимой силой проложил себе дорогу. Когда всем стало ясно, что никакими усилиями нельзя постепенно распутать гордиев узел, завязанный темными силами и затягивавшийся все туже мертвой петлей на горле страны, поднялся меч, чтобы рассечь этот узел… В столкновении правительства со страной вмешалась та сила, в которую народ вложил сейчас цвет своей жизненной мощи – вмешалась армия. Петроград в короткое время оказался в руках вооруженных сил, восставших против старого правительства, но признавших власть и права Думы. Временный комитет из лидеров думских фракций взял на себя заботы по сохранению порядка и руководство важнейшими отраслями управления» 6.