«Всеволод же сел в Киеве, на столе отца своего и брата своего, приняв власть над всей Русской землей. И посадил сына своего Владимира в Чернигове, а Ярополка во Владимире, придав ему еще и Туров» («Повесть временных лет»).
Вот так неожиданно затяжная война, носившая явно религиозный характер, закончилась в пользу провизантийской партии, не проявившей в ходе ее ни особого старания, ни тем более доблести. О дальнейшей судьбе Олега Гумилев сообщает следующее: «Судьба уцелевших Святославичей была печальной: Роман Святославич в 1079 г. был убит в половецких кочевьях, а Олег, добравшийся до Тьмутаракани, был схвачен хазарами. Судьба Олега поражает нас своей исключительностью. Хазары передали Олега грекам. Князь жил в Константинополе, очевидно, как почетный пленник. Бездеятельная жизнь, к тому же лишенная какой-либо перспективы, не могла не тяготить молодого, энергичного Олега. И тут ему повезло. Все изменило происшествие в императорском дворце, когда русские наемники, крепко напившись вина, решили произвести переворот и напали на императорскую спальню. Эта пьяная попытка успеха не имела. Греческие воины отбили нападение и загнали наемников в одно из дворцовых помещений. Проспавшись, буяны стали просить прощения и были прощены. Разумеется, их отправили из столицы в пограничные войска, где больше воевали с сельджуками, чем употребляли хмельные напитки. Русская гвардия при дворе басилевса была ликвидирована и заменена воинами из англосаксов. После нелепого бунта пьяных варягов Олега Святославича, как русского, перевели на остров Родос. Там он женился на греческой патрицианке Феофании Музалон и через два года получил разрешение вернуться в Тьмутаракань, где укрепились поддержанные хазарами изгои Давыд Игоревич и Володарь.
В 1083 г. к причалу Тьмутаракани подошла византийская галера с «архонтом Русии» (греческий сан русского князя) Олегом и его молодой женой. Олег сошел на берег, и… в Тьмутаракани учинилась резня. Были истреблены иудео-хазары, давние враги Олега, и изгнаны князья Давыд и Володарь. Ясно, что собственными силами Олег не смог бы расправиться с еврейской общиной Тьмутаракани. Кто мог поддержать нового князя и произвести эту жестокую экзекуцию? Очевидно, лишь коренные жители: ясы и касоги, и, возможно, половцы. Некоторые время Олег держался в Тьмутаракани, сохраняя отношения с Византией, а в 1094 г., отдав город василевсу Алексею Комнину, ушел с дружиной на Русь. Он взял в союзники половцев, выгнал из Чернигова своего двоюродного брата Владимира Всеволодича Мономаха и вокняжился в городе своего отца» («От Руси к России»).
Однако резкий поворот в отношениях с Византией, а также укрепление византийской версии христианства на Руси следует отнести в заслугу не Всеволоду и уж тем более не Олегу, а как раз упоминавшемуся выше Владимиру Мономаху, внуку византийского императора Константина Мономаха. Надо полагать, мать-гречанка оказала серьезное влияние на формирование религиозных воззрений своего сына, который на протяжении свой блистательной карьеры был последовательным сторонником христинизации Руси именно по византийскому ортодоксальному варианту. Хотя на заре этой самой карьеры он допустил одну серьезную ошибку, поддержав притязания самозванца Льва Диогена, за которого выдал замуж свою дочь. Диоген был разгромлен Алексеем Комнином, а половцы, составлявшие основу войска самозванца, бежали на Русь, где и были истреблены по приказу Владимира Монамаха, заметавшего, судя по всему, следы своего участия в неудавшемся предприятии. Мономах, надо отдать ему должное, проводил очень осторожную и взвешенную политику. После смерти отца, великого князя Всеволода Ярославича, в 1093 году он даже не пытался овладеть киевским столом, а пригласил на великое княжение сына Изяслава Святополка, сидевшего в Турове, и на всем протяжении его правления оставался его верным союзником. Киевский стол Мономах занял только в 1113 году после смерти Святополка.
«Время его княжения до смерти, последовавшей в 1125 году, было периодом самым цветущим в древней истории Киевской Руси. Уже ни половцы и никакие другие иноплеменники не беспокоили русского народа. Напротив, сам Владимир посылал своего сына Ярополка на Дон, где он завоевал у половцев три города и привел себе жену, дочь ясского князя, необыкновенную красавицу. Другой сын Владимира Мстислав с новгородцами нанес поражение Чуди на балтийском побережье, третий сын Юрий победил на Волге болгар. Удельные князья не смели заводить междоусобиц, повиновались Мономаху и в случае строптивости чувствовали его сильную руку. Владимир прощал первые попытки нарушить порядок и строго наказывал вторичные» (Костомаров, «История России в жизнеописании ее главнейших деятелей»).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу