Леонид Вегер - Записки бойца-разведчика

Итак, была отдана команда «вперёд!». Не дожидаясь повторения, я вскочил и один помчался к реке. Краем глаза засёк недоуменные взгляды сидящих ребят. Но я уже влетел в воду и что было сил понёсся вперёд. До нёмецкого берега, густо заросшего ивняком, было метров пятьдесят. Всё время сверлила мысль, что вот-вот справа с холма в меня ударит пуля. Бежать было трудно. Вода доходила до пояса и казалась очень плотной. Шинель болталась между колен, тормозя бег. Галька выскальзывала из-под ног. Холода я не замечал, хотя дело было в декабре. Но противоположный берег приближался, река становилась мельче, и вот я уже невредимый плюхаюсь на берег между двух корней. Оглядываюсь назад. Ребята входят в воду. Справа застрочил пулемёт…

Вечером везучий Клочков, опять оставшийся в живых, выхлопотал у старшины две фляги спирта. Каждый получил двойную порцию. (В нашей части было принято давать спиртное не до, а после атаки – оставшимся в живых доставалось больше.) Перед первой помянули уплывших по реке. После второй я задумался: «А честно ли я поступил, когда бросился первым, не дожидавшись остальных? Ведь я был уверен, что нёмцы не сидят, прильнув к прицелам, и что я скорее всего успею проскочить. Вспомнились слова из каких-то старых присяг: „Не пожалей живота своего“. А я ведь пожалел».

Через час меня вызвал комвзвода.

– Тут нам выделили награды. Я решил представить тебя к медали «За боевые заслуги».

– Не надо, Вань, – сказал я, всё ещё мучаясь сомнениями. – Я её не заслужил.

Иван взглянул на меня оценивающе и, решив, что я недоволен столь малой наградой, произнёс:

– Ладно, дадим «За отвагу».

Я продолжал отказываться.

– Ну, больше я дать не могу. Орден выделили только один, и то для меня. А медаль ты вполне заслужил. Капитан рассказал, что ты первым бросился в атаку, и за тобой пошёл взвод.

– Ну, хорошо, – сказал я. А про себя подумал:

– Пусть будет, как будет. Как решит судьба.

Медаль я так и не получил.

Сальские степи. Декабрь 1942. Очередной марш-бросок. Уже 10 часов молотим и молотим ногами. Усталость овладела всем телом. Периодически кто-то падает, через него переступают, идут дальше. Более сознательные прежде чем упасть делают два шага до обочины и валятся там. Говорят, что сзади идёт машина и подбирает лежащих. Большой соблазн тоже отдаться во власть усталости и свалиться. Гордость не позволяет.

Давно выброшены противогазы и штыки, выбрасываем каски, освобождаемся от всего, что хоть что-то весит, выбрасываем патроны и гранаты.

Я расстался со своим штыком месяц назад, едва придя на фронт. Расставание было драматическим… В училище благодаря быстрой реакции я хорошо фехтовал. Комвзвода на занятиях по штыковому бою вызывал для демонстрации именно меня. Поэтому в мечтах я представлял себе, как, придя на фронт, отличусь в штыковом бою. Попав на фронт, я бережно относился к своему трехгранному другу, хотя остальные солдаты выбросили их после первых же походов. Мой штык создавал для них неудобства. Особенно ночью, когда мы вповалку и в тесноте спали на полу. Но, несмотря на их «просьбы», я его не выбрасывал и ждал рукопашной. Проснувшись однажды утром позже других, я увидел, что штыка нет. Ребята ухмылялись. Если в кино о Великой Отечественной вам покажут рукопашную схватку, не верьте, это ложь.

Утром начштаба ещё шутил: «Война выигрывается ногами,» а мы смеялись. Сейчас не до шуток. С неба сыплется то ли дождь, то ли снег, и дует ветер. Под ногами то раскисшая глина, то песок. Растительности почти никакой. Только засохший бурьян. Населённых пунктов тоже нет.

Дали сухой паёк: по селёдке и куску кукурузного хлеба. После привала подняться почти невозможно. Темнеет. А мы всё идём и идём.

Наконец голоса: «Пришли». Падаем на землю. Через какое-то время мокрый снег и ветер заставляют подняться. Оглядываюсь вокруг. Никаких строений. Голая степь. Солдаты лежат на земле. Становится нестерпимо холодно. Бьёт дрожь. Ветер и дождь со снегом не прекращаются. Видны следы старой, обсыпавшейся оборонительной линии. По укоренившейся разведческой привычке обхожу окрестности. В поисках какого-либо укрытия отхожу всё дальше и дальше. Ура! Натыкаюсь на отдельный небольшой окопчик около метра глубиной. Из последних сил ломаю бурьян, укладываю его на дно. Нахожу какие-то стебли и делаю из них крышу, закладываю её листьями бурьяна, присыпаю сверху землёй. Дворец готов. Забираюсь внутрь, снег не проходит, очень уютно. Снимаю шинель, накрываюсь ею и постепенно согреваюсь. Усталость уходит.