Леонид Вегер - Записки бойца-разведчика

Фёдор и Пётр залегли на одной линии со мной. Сейчас надо будет подняться и опять подставить себя под пули. Как это возможно? Но выхода нет. Фёдор уже впереди. Переползаю боком, как краб, на несколько метров вправо, вскакиваю, бегу. На ходу высматриваю укрытие, за которым можно будет залечь. Вижу лежащий впереди труп, бегу к нему. Пронесло, добежал. Я всё ещё жив и опять впереди всех. Можно расслабиться.

Неожиданно в голове всплывают прошлогодние школьные мысли-воспоминания о бренности бытия. В 17-18 лет мысли, навеянные Байроном и лермонтовским Печориным о никчёмности жизни, о её обыденности, о том, что ты повторишь путь миллионов других, что ничего нового в твоей судьбе не будет, одолевают, как известно, многих юношей. Появлялись мысли об уходе из жизни и у меня. И вот тут под свист пуль, когда жизнь висит на волоске, я вспомнил об этих мыслях. Мною почему-то овладел нервный смех, и если бы кто-нибудь увидел меня в этот момент, подумал бы, что я сошёл с ума.

И тут я дал первую в своей жизни клятву. Лёжа, вжимаясь изо всех сил в землю, упираясь головой в труп, который вздрагивал от вонзающихся в него пуль, зная, что сейчас надо будет встать и подставить себя под огонь, я сказал себе: «В какие бы условия я в будущем ни попал, как бы мне не было трудно, я не допущу даже мысли о добровольном уходе из жизни. Изо всех сил я буду держаться за неё. Не для того я пришёл в этот мир, чтобы тут же уйти из него».

Справа недалеко – Петька. Фёдора нет. Надо подниматься. Как это можно сделать? В очередной раз жалею, что на голове нет каски. Пару недель назад, в очередном марш-броске, шатаясь от усталости, мы сбрасывали с себя всё, что только можно – каски, противогазы, штыки, гранаты, патроны.

Не поднимая головы, скашиваю глаз, смотрю: Фёдора слева по-прежнему не видно. Но чуть дальше справа и слева кто-то равняется со мной. Пора. Сжимаюсь, подтягиваю под себя руки и ноги. Опять боком отползаю в сторону, немного выжидаю, вскакивая и бегу.

– Поступаете в распоряжение капитана, – говорит, указывая нам на незнакомого артиллериста, комвзвода Ваня.

Тот скептически оглядел наш малочисленный разведвзвод, и повёл нас на передовую.

За минуту до этого ординарец комбата, выйдя из штабной землянки, мимоходом шепнул:

– Пойдёте в разведку боем.

Для нас это самое худшее, что может быть. Разведчики привыкли действовать ночью, скрытно. А тут иди в открытую атаку, без артподготовки, ради того, чтобы кто-то засекал огневые точки, из которых по тебе стреляют.

Обычно разведчиков берегут и на такие операции не посылают. Недотёпа–Иван не смог настоять, чтобы вместо нас отправили пехотный взвод. Да вдобавок, как всегда, с нами не пошёл.

Капитан ведёт нас грамотно. Это – не ночной путь, когда на передовую можно пройти напрямую, а сложный дневной маршрут, избегающий открытых мест. С полкилометра идём параллельно передовой под прикрытием откоса. Затем коротким броском перебегаем в соседний овраг (это место простреливается снайперами, и каждый день здесь появляются новые трупы). Оврагом доходим до нашей передовой. По окопу продвигаемся до самого конца и спускаемся к ручью. Вдоль него, за зарослями ивняка, движемся к речке, разделяющей нейтральную полосу.

Берег реки почти весь усеян трупами наших солдат. Все они почему-то азербайджанцы. Видимо, рано утром их часть сконцентрировалась здесь для атаки, но промедлила и попала под сильный огонь с противоположного высокого берега. Через день-два этим же путём должен будет идти и наш батальон. Поэтому выявить немецкие огневые точки, конечно, необходимо. Вот только жаль, что ценою кого-то из нас.

Место нам знакомо. Мы несколько раз в предрассветные часы ходили здесь, рассматривая содержимое полевых сумок убитых. Но однажды снайперский выстрел раздробил автомат на животе помкомвзвода Клочкова. С тех пор мы обходим это место. Сейчас мы тоже обошли этот участок стороной и по короткой ложбине пошли к реке.

Не доходя метров десяти до берега, сели, и капитан произнёс короткую речь:

– Объясняю задачу. По моей команде форсируете реку. Немцы открывают огонь. Я засекаю огневые точки.

Капитан достал планшет, вытащил карту и карандаш и скомандовал:

– Вперёд!

Что будет дальше я представил себе чётко. Хотя мне было 18 лет, я уже месяц воевал в разведвзводе и был опытным бойцом. Сначала ребята будут тянуть время. Один станет перематывать обмотку. Нельзя же бежать в атаку с болтающейся обмоткой! Другой начнёт поправлять патрон в диске автомата. Третий – подтягивать ремень и плотнее натягивать ушанку. Новички, глядя на старших товарищей, тоже найдут неотложные дела, чтобы оттянуть роковую минуту. Глядя на это, капитан повторит команду, сопровождая её матом, и взвод побежит к реке. Пока мы будем её форсировать, по нам будут бить из винтовок и пулемётов. И для кого-то из нас это будет последняя купель.