Гордей Щеглов - Год 1863. Забытые страницы

Впрочем, по воспоминаниям супруги отца Даниила, отношение Болеслава Свенторжецкого к их семье было вполне доброжелательным, и последний нередко захаживал к ним в дом для бесед с мужем. Но как обстояло дело на самом деле, трудно сказать, так как истинные сердечные помышления остаются зачастую скрытыми от посторонних.

1862 год оказался для отца Даниила особенно скорбным и тяжелым. В этом году скончался его отец [51] НИАБ. Ф. 136. Оп.1. Д. 29853. , умерла двухлетняя дочь Эмилия и сгорела приходская Крестовоздвиженская церковь.

Пожар случился в воскресный день 24 июня через несколько часов после окончания литургии. Церковь загорелась изнутри по неизвестной причине. Деревянный храм сгорел до основания и при том так, что отцу Даниилу ничего не удалось спасти из церковной утвари и хранившихся там денег. Когда он, прибежав первым к церкви, открыл дверь, надеясь что-нибудь спасти, вырвавшийся наружу огонь так быстро охватил все здание, что войти в него стало совершенно немыслимо.

Сразу после пожара приехала пани Лаура и выразила церковной общине искреннее сочувствие. Она приказала рыть пепелище на том месте, где, по указанию отца Даниила, должны были храниться серебряные деньги, и когда копавшие нашли большой оплавившийся кусок серебра, она взяла его себе, а отцу Даниилу тотчас же выплатила указанную им потерянную сумму приходских денег.

Люди склонялись к мысли, что пожар в церкви не был случайным. Каждый раз при выходе из храма отец Даниил с церковным старостой внимательно осматривали церковь и тушили все огни, так что в этом отношении сомнений не было. А вот то обстоятельство, что в это время поляки уже активно готовились к восстанию за возрождение Польши, вполне может служить разгадкой к этому печальному происшествию. Нужно заметить, что тогда в деревянных церквях принято было устраивать в притворе, справа и слева, небольшие ризницы и чуланы, куда складывались, между прочим, и жертвуемые крестьянами на церковь полотно и лен, которых могло собираться огромное количество. При желании любой злоумышленник при выходе из церкви мог бросить в такой чулан уголек или кусочек зажженного трута — вот и готов пожар, и при том не мгновенно, а пока уголек не зажжет массы горючего материала. Злоумышленником же мог быть любой из приходивших тогда в церковь католиков. Дело в том, что по причине отсутствия в то время в Богушевичах ксендза окрестные католики, считавшие себя поляками, частенько приходили в православный храм и молились по своим молитвенникам [52] Конопасевич А. Указ. соч. — С. 13–15. .

Как бы то ни было, но отец Даниил оказался лишенным места для совершения евхаристии и амвона для проповеди. Выстроить же новую церковь можно было лишь года через два, не ранее, и на это время как бы разрывалось полнокровное единение пастыря со своей паствой.

В приходе имелась приписная кладбищенская церковь в честь Святителя Николая в деревне Горки. Но она находилась в 20 верстах от Богушевич, была крайне ветха и не имела никакой утвари. Для редких служб, совершаемых там несколько раз в год, все необходимое для богослужения привозилось из приходской церкви [53] НИАБ. Ф. 136. Оп.1. Д. 40822. . Так что наличие этой церкви никак не решало проблемы.

Между тем в Богушевичах скоро ожидалось водворение ксендза. К этому времени Свенторжецкие уже завершили в местечке строительство каменного костела (филиального), и как раз шла подготовка к его освящению и открытию. Совершенно реальной становилась ситуация, когда православные крестьяне, не имея своего храма, а отчасти привлекаемые органной музыкой, пошли бы в костел.

Вскоре после пожара церкви к Болеславу Свенторжецкому в Богушевичи съехались все окрестные помещики на какое-то совещание. На следующий день Свенторжецкий отправил жену Лауру с двухлетней дочерью Софией за границу, а сам куда-то исчез из Богушевич на целый год, до апреля 1863 года…

Во время его отсутствия Богушевичским имением управлял и жил в барском доме некто пан Малиновский, довольно хорошо относившийся к отцу Даниилу Конопасевичу и его семье [54] Конопасевич А. Указ. соч. — С. 15. .

Весь 1862 год и начало 1863-го поляки буквально бурлили. Повсюду была предельно усилена антирусская пропаганда, звучали призывы к вооруженной борьбе. Католическое духовенство почти открыто призывало польских патриотов, а вместе с ними и католическое население к решительным действиям. В костелах пелись польские патриотические гимны, звучали политические проповеди. Паны усиленно вывозили свои семьи и имущество из имений, готовились идти «до лясу» в вооруженные отряды для войны с «пшеклёнтыми москалями», вырабатывали планы действий. Во многих местах заготавливались склады оружия, и очень часто местом для его хранения служили костелы. Главным поставщиком оружия стала семья минских ростовщиков Айзенштатов, связанная с партией «белых». Крупнейшими пунктами хранения оружия и обмундирования были Кrо lewiec [55] Ныне город Калининград. и Eitkuni, откуда агенты Айзенштатов перевозили его для повстанцев через прусскую границу [56] Fajnhauz David. 1863: Litwa i Bialorus / Inst Nistorii PAN. — Warszawa: Neriton, 1999. - S. 110. .