– Если кто-нибудь готов, прошу, – говорю я, не оборачиваясь.
– Нет еще!
– Вопросы трудные!
– Еще пять минут!
– Дайте подумать, Александр Семенович!..
– Ну, хорошо, хорошо, готовьтесь.
Мне и самому не хочется торопиться.
Как все похоже, думаю я. До чего же все похоже! День был такой же теплый, светлый… Та же аудитория, так же, как тогда, раскрыто окно. И столик экзаменатора, и черная доска на стене, и столы – все на тех же местах. Вот так же, как я сейчас, у окна стоял наш экзаменатор и смотрел на слепые окна клиники Отта. И студенты, так же, как эти, нынешние, забились за последние столы, взволнованно черкали на листочках бумаги, воровато подсматривали в конспекты, разложенные на коленях, тихонько переговаривались. Как все похоже! Время только другое… Я сидел там, за предпоследним столом, и готовился отвечать… И все это было как будто вчера.
Я вижу моих товарищей, моих учителей, слышу их голоса… Но самое удивительное – ясно помню, как тогда думал. Ко мне возвращается мое тогдашнее самоощущение, вернее, я погружаюсь в него…
…Разнесчастные мы люди! Воскресенье, жара, купаться охота. Сейчас бы на пляж к Петропавловке. А тут сиди и сдавай философию!
Честно говоря, сдавать философию можно. Выучить диамат и истмат теперь проще, чем когда-либо. Непонятно даже – как люди раньше сдавали этот предмет?! В учебнике, по которому занимаемся мы, изложено все четко, ясно. Все признаки и черты диалектического материализма пронумерованы, все разложено по полочкам, а главное – вся философия уместилась на двадцати шести страницах. Правда, в билетах есть вопросы и по истории философии. С этим делом, конечно, посложнее справляться. Как раз сейчас я получил записку от Мишки Сипенко: «Срочно имена одного-двух младогегельянцев!» Хорошо, что всего одного-двух ему надо. Трех я бы не назвал. «Маркс и Энгельс на заре своей юности», – пишу я на обороте записки и передаю ее Мишке.
– Ну, кто наконец готов? – спрашивает доцент Родин. Он долго стоял у раскрытого окна, повернувшись к нам спиной. Можно подумать, что он видит через окна клиники Отта, как принимают роды. На самом деле он просто не хочет смотреть, как мы с помощью шпаргалок и конспектов «рожаем» ответы на вопросы своих экзаменационных билетов. Мне становится его жаль. Сколько можно заставлять его так скучать! Я решаюсь кинуться в омут экзамена первым. Будь что будет! Все равно я больше ничего не высижу. Да и вообще, тянуть с ответом опасно. В любую минуту может раскрыться дверь и придет кто-нибудь из деканата, чтобы присутствовать на экзамене. Климат тогда резко изменится. Положение вообще-то сложное. Можно сказать – ходим по канату над пропастью. Нам крупно не повезло. В мировой истории еще не было такого случая. Точно, точно! Ответил на тройку – со стипендии долой! Для многих это означает распроститься с университетом. На помощь родителей мало кто может рассчитывать… Двойка и то лучше. Ее пересдать можно. А тройка – все, тупик. Как говорится, слезай – приехали. Короче, тройка – беда. Многие преподаватели это понимают и сочувствуют нам. Тот же доцент Родин. А у такого добряка, как академик Василий Васильевич Струве, рука просто не может подняться, чтобы написать в чей-нибудь матрикул жестокий приговор – посредственно. Видя перед собой беднягу, в голове которого, как при Вавилонском столпотворении, смешались в кучу многочисленные народы, населявшие Древний Восток, их цари и боги, Василий Васильевич идет на любые маневры, чтобы натянуть ему пятерку… Взять хотя бы случай с Женькой Дымогаровой. Красивая девушка, только бледная. По лицу видно, что заучилась до помрачения и растерялась окончательно. Вразумительного ответа от нее ждать нечего было. А Василий Васильевич не один. Зная его доброту, факультетское начальство присылало на его экзамен сухого и хмурого доцента Сизых.
– Ну-с, голубушка, – сказал Василий Васильевич, глядя на Дымогарову, – билет вы можете не брать. Я вижу, вы из числа знающих студентов… Вы мой учебник читали?
– Читала, – еле слышно произносит Женька.
– А дополнительную литературу вы читали?
– Читала.
– Ну тогда и спрашивать нечего! Отлично, отлично!
– Одну минуту, – вмешался доцент Сизых. – Я все-таки считаю необходимым, чтобы студентке был задан вопрос по существу.
– Что ж, пожалуйста, – ничуть не задумываясь, сказал Василий Васильевич. – А вы не волнуйтесь, голубушка, – обратился он к Дымогаровой, на глазах которой показались слезы. – При ваших знаниях вы легко ответите на тот вопрос, который я вам сейчас задам. Скажите: между кем и кем происходили греко-персидские войны?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу