Александр Голубев - «Если мир обрушится на нашу Республику» - Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг.

Встречались утверждения о том, что Красную армию-освободительницу «будут встречать с красными флагами, особенно наши соседи: Польша, Румыния, Болгария» {319} 319 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 289. Л. 17. .

Однако все чаще высказывались сомнения в безоговорочной международной солидарности трудящихся, в революционности западного пролетариата: «Мы английским рабочим отчисляли свои последние гроши, а теперь они никакой помощи в трудную минуту не оказывают… хотя бы демонстрации рабочие делали, что ли, а раз молчат рабочие — это буржуазии на руку» {320} 320 Там же. Ф. 78. Оп. 1. Д. 262. Л. 140. .

Звучали и откровенно скептические вопросы, в частности, «в чем конкретно выражается сочувствие западноевропейских рабочих по отношению к СССР?», и такие высказывания, как: «Английские рабочие перешли на сторону Чемберлена» {321} 321 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 5. Д. 87. Л. 133, 174. .

Довольно часто в сводках отмечалась «неуверенность в поддержке со стороны иностранных рабочих», которая приводила к выводу: «Теперь капитализм победит. На союз международных рабочих мало надежды» {322} 322 Там же. Д. 26. Л. 14 .

Наконец, на Северном Кавказе в 1927 г. встречались высказывания о том, что война будет проиграна из-за отсталости советского оружия и враждебности европейских рабочих {323} 323 См.: Баранов А. В. «Военная тревога» 1927 г. как фактор политических настроений в нэповском обществе (по материалам Юга России) // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовоспрнятия. Вып. 4. М., 2007. С. 187. .

Намного чаще надежды «на союз международных рабочих» характерны уже для 30-х годов, когда подросли новые поколения, воспитанные исключительно в духе советской пропаганды и идеологии, а ожидания войны потеряли прежнюю остроту.

В качестве наиболее вероятного противника СССР рассматривались разные (иногда весьма неожиданные) страны. Например, весной 1925 г. в Армавирском округе появилось воззвание, гласившее: «Долой ненужный красный произвол, да здравствует великая священная итальянско-русская война против красных варваров», а в Гомельской губернии листовка, в которой содержался следующий призыв: «Да здравствует Антанта Бельгия, Сербия, Польша, Румыния, Германия, Турция, Норвегия, Китай, Эстония» {324} 324 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 87. Д. 182. Л. 16 об.; Д. 188. Л. 59. .

Среди потенциальных противников выделялись две группы — великие державы (Англия, Франция, США, Япония, реже Италия) и непосредственные соседи СССР (Финляндия, Польша, Эстония, Румыния, Болгария, Турция, Китай) [31] Характерно, хотя и неудивительно, что в этом отношении массовое сознание почти буквально воспроизводило представления советской военной элиты. См.: Минц М. М. Будущая война в представлениях военно-политического руководства СССР в 1927–1941 гг. Автореф. канд. дисс. М., 2007. С. 16. .

Когда речь шла о возможных противниках, как правило, проявлялись региональные различия; так, в западных губерниях чаще прочих в качестве противника фигурировала Польша, а на Дальнем Востоке — Япония. Впрочем, встречались самые разные варианты. Например, в августе 1925 г. в Тульской и Тамбовской губерниях ожидали войны с Польшей, в Вологодской — с Польшей и Англией, а в Архангельской и Северо-Двинской — почему-то с Японией и Китаем {325} 325 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 87. Д. 189. Л. 71. .

Впрочем, вне конкуренции в качестве самого опасного и очевидного противника выступала именно Англия, причем на протяжении всего периода 1920-х годов.

В начале 20-х годов представления о грядущей войне с Англией опирались в основном на воспоминания о недавней интервенции союзников, в частности, на Севере. Так, в апреле 1923 г. в Архангельской губернии были зафиксированы слухи о высадке союзного десанта для захвата Архангельска. С другой стороны, именно признание Англией СССР в феврале 1924 г. рассматривалось крестьянами Коми области как признак укрепления Советской власти {326} 326 ВЧК-ОГПУ о политических настроениях северного крестьянства… С. 60, 68. .

Постепенная нормализация англо-советских отношений, тем не менее, истолковывалась далеко не всегда благоприятным для власти образом. С 1924 г. постоянно воспроизводятся слухи о том, что какая-то часть Русского Севера будет передана Англии [32] Эти слухи оказались на редкость устойчивыми: они, в частности, были зафиксированы в Архангельске в июне 1944 г. Трудящихся города волновал среди прочего такой вопрос: «Правда ли, что благоустраивают города Архангельск и Молотовск [бывший и будущий Северодвинск — авт. ] в связи с передачей их в аренду Англии». См.: Голубев А. В. Советское общество и «образ союзника» в годы Второй мировой войны // Социальная история. Ежегодник. 2001–2002. М., 2004. С. 444–445. . Так, в сентябре 1924 г. в Печорском уезде говорили об уступке Англии Архангельской губернии, в том числе, естественно, и данного уезда. А летом 1926 г. в Архангельском уезде той же губернии прошел слух, что «Вологодская, Архангельская и Олонецкая губернии проданы Соввластью Англии за старые царские долги, что скоро мы все будем под властью англичан…» {327} 327 ВЧК-ОГПУ о политических настроениях северного крестьянства… С. 80, 119.