Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Теоретически задачу реставрации системы международных отношений сформулировал возглавлявший на Венском конгрессе французскую делегацию выходец из французского аристократического рода, в прошлом епископ-республиканец, министр при Директории и при Наполеоне, а ныне министр Людовика XVIII – Ш. М. Талейран. Определяя основы послевоенного урегулирования, он призывал руководствоваться принципами легитимизма и государственного права, которые, согласно его концепции, должны были послужить основанием для всеобщего признания неотъемлемости и ненарушимости прав государств и правящих монархов. Оба принципа глава французской дипломатии выдвинул, доказывая неприемлемость присоединения Саксонии к Пруссии, что нашло отражение в его дискуссиях с прусскими министрами и дипломатами К. А. Гарденбергом и Ф. В. Гумбольдтом.

Проведение в жизнь принципов Реставрации на Венском конгрессе, то есть восстановление международной системы «старого порядка», казалось бы, должно было распространиться и на Польско-Литовское государство [14], однако, по единодушному мнению великих держав, это было невозможно. В инструкции, которую министр Талейран составил для себя как делегата конгресса, говорилось по поводу Польши, что Франция приветствовала бы ее возрождение как независимого государства в границах 1772 г. с сильной монархической властью и собственной королевской династией. В этом требовании в наиболее законченном виде воплотился дух политики Реставрации. Однако, констатировал французский министр, осуществление этой программы было исключено, поскольку сохранение раздела Польши позволило бы избежать присоединения Саксонии к Пруссии и удовлетворило бы Австрию, желавшую сохранить в своем владении Галицию 1. Таким образом, уже при подготовке конгресса Париж считал необходимым сохранить раздел Польши, что, по мнению французского правительства, вполне соответствовало принципам Реставрации. Особенно ярко позиция французской дипломатии проявилась во время первой встречи Талейрана с Александром I, на которой французский министр хотя и с оговорками, но признал «право» царя на территориальные захваты, заявив: «Ваше величество не пожелаете занять больше, чем имеете на то право» 2.

За сохранение раздела Польши между тремя монархиями, следуя тактике поддержания европейского равновесия, высказался и английский представитель на Венском конгрессе лорд Каслри в письме Александру I от 12 октября 1814 г., правда, выразив опасение, не нарушит ли присоединение Княжества Варшавского к России баланса сил между великими державами. В ответ царь утверждал, что, сражаясь с Наполеоном, он не покушался на европейское равновесие. «Если я защищал тот порядок, который намерен установить в Польше, – продолжал он, – то, вне всякого сомнения, он будет на пользу всем. Такая моральная политика может найти поддержку народов, которые с одобрением отнесутся ко всему, что было бы проникнуто честностью, принципами законности и доброй воли, а также было бы свободно от эгоистических интересов» 3. К царскому письму был приложен составленный А. Е. Чарторыским мемориал, в котором тот доказывал, что Пруссия и Австрия уже получили значительные территориальные приобретения за счет польских земель, что, находясь между этими двумя государствами, Княжество Варшавское всегда может быть занято их армиями и не представляет опасности для равновесия в Европе. «Возвращенное полякам национальное бытие, – говорилось в меморандуме, – не только не представляет опасности, но и является средством отвращения беспокойств, за которые тех всегда осуждали» 4.

Таким образом, уже в начале работы конгресса сформировались позиции великих держав в отношении Польши. Они сводились, во-первых, к восстановлению прежней системы раздела страны, хотя и в новых границах, и, во-вторых, к реставрации на территории бывшего Княжества Варшавского шляхетского государства во главе с сильной королевской властью. Именно в этом духе была составлена инструкция Талейрана, о том же говорил лорд Каслри, та же мысль содержалась в меморандуме Чарторыского о возвращении полякам национального бытия, наконец, об этом же рассуждал Александр I, когда указывал, что защищал тот порядок, который был намерен учредить в Польше. Речь шла об установлении в стране консервативного политического режима, основанного на принципах Реставрации и легитимизма.

Более определенно намерения великих держав в отношении политического устройства нового польского государства проявились на конгрессе в дальнейшем, уже после кризиса, вызванного конфликтом из-за Саксонии, когда Александр I, не дожидаясь совместного решения великих держав, дал согласие на присоединение Саксонии к Пруссии. В начале ноября 1814 г. уполномоченные Берлином офицеры и чиновники направились в Лейпциг, чтобы принять командование над саксонскими войсками и возглавить гражданскую администрацию. Поглощение Саксонии вызвало в германских государствах бурю негодования. Бавария даже заявила о передаче своей армии под австрийское командование. С протестами выступили К. В. Меттерних, Ш. М. Талейран, лорд Каслри. Подлинно ли разразившийся кризис грозил новой войной, или он был спровоцирован Россией, чтобы оказать давление на партнеров и заставить их согласиться с тем послевоенным урегулированием, которого добивался Александр I? Определенно ответить на этот вопрос невозможно. Однако существенно то, что передача Саксонии Пруссии означала бы конец политики восстановления «старого порядка» в международных отношениях и режима Реставрации в целом.