Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

События в столице Грузии подтвердили оценки Карахана: эти эксцессы «принесли нам серьезный вред и улучшили тактическую позицию поляков», которые, признавал Стомоняков, получили «внешнюю возможность утверждать, что агрессивны мы, а не они». НКИД был вынужден «значительно изменить нашу линию». Исполняющий обязанности наркома Карахан в официальной форме выразил посланнику Патеку сожаления по поводу тифлисских происшествий. Одновременно представителю в ЗСФСР поручалось заявить, не дезавуируя содержания ноты польскому генконсулу, что «само собой, разумеется», «он, Карклин, осуждает подобные формы протестов и сожалеет, что они имели место» [535]. С середины июня анти польская пропагандистская волна в центральных и республиканских органа: печати начала спадать.

27 июня 1929 г.

4. – О процессе сотрудника латвийской миссии (т.т. Стомоняков, Ягода).

а) Принять предложение НКИД о постановке процесса латвийской миссии.

б) Поручить т. Янсону наблюсти за достаточно тщательной подготовкой и ведением этого процесса

Выписки посланы: т.т. Стомонякову, Янсону, Ягоде.

Протокол № 86 (особый № 84) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 27.6.1929. – РГАСПИ. Ф. 17. On.162. Д. 7. Л. 93.

В течение 1928–1929 гг. латвийские граждане, в том числе и сотрудник латвийской миссии Москве, неоднократно обвинялись советскими властям в контрабанде (дипломатическим багажом провозились товары, продававшиеся затем на московских рынках), в скупке валюты и других операция с валютой. Как правило, посланник Озолс брал своих коллег под защиту даже в случае доказанности их незаконных действий, что вызывало брезгливо-презрительное отношение к нему со стороны НКИД. Ранее в CCCР состоялось несколько судебных процессов над латвийскими гражданам (коммерческий советник Блюменталь, Канек, др.).

Новый судебный процесс был проведен в августе 1929 г. Главным действующими лицами на нем были граждане Латвии Мауринш и Ашман (сотрудник Торгового бюро Латвии в Москве) [536]. Поскольку к тому времен покровительствовавший им Озолс покинул СССР, в июне 1929 г. у советских властей, по всей вероятности, возникли сомнения в политической целесообразности «постановки процесса». По следам решения Политбюро Б.С. Стомоняков поручил полпредству в Берлине устроить публикацию в немецкой печати документальных данных, разоблачающих «контрабанду и спекуляцию латышей», обеспечив соблюдение в секрете того факта, что документы переданы советской стороной [537], тогда как обеспокоенный полпред в Риге, признавая незнание материалов дела, настаивал на желательности скорого освобождения обвиняемых [538].

В результате завершившегося в конце августа судебного процесса Мауринш был осужден на полтора года, постановление по делу другого обвиняемого в печати не упоминалось.

12 августа 1929 г. Решение Политбюро

29. – Предложение т. Антонова-Овсеенко.

а) Не возражать против предложения НКИД о том, чтобы т. Антонов-Овсеенко в частном порядке попытался воздействовать на Вольдемараса с целью отмены смертного приговора над двумя литовскими коммунистами.

б) Вопрос о прилете литовской эскадрильи отложить и решить после решения Вольдемараса о двух литовских коммунистах.

Выписки посланы: т.т. Стомонякову, Уншлихту.

Протокол № 93 (особый № 91) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 15.8.1929. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 7. Л. 133.

9 августа 1929 г. в Литве закончилось слушание дела о нелегальной коммунистической типографии. По приговору суда были осуждены пять человек, из которых двое были приговорены к смертной казни. Предложение советского полпреда в Литве В.А. Антонова-Овсеенко (он находился тогда в Москве), поддержанное в НКИД, заключалось в том, чтобы в неофициальной беседе затронуть вопрос о помиловании приговоренных к смертной казни. Глава литовского правительства Вольдемарас вплоть до своей отставки в сентябре 1929 г. стремился уйти от принятия решения, ссылаясь на формальные причины (отсутствие обращения осужденных к президенту с просьбой о помиловании).

Правда, в конечном итоге приговор так и не был приведен в исполнение. Приговор коммунистам был вынесен литовскими властями в преддверии визита в Мемель советских эскадренных миноносцев (инициатива была проявлена советской стороной, вероятно – НКВМ; постановления Политбюро по этому вопросу выявить не удалось). Вероятно, тем самым правительство Вольдемараса стремилось продемонстрировать «равноправие» Литвы в отношении Советского Союза.