Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Выписка послана: т. Крестинскому

Протокол № 8 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 9.6.1934.– РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 16. Л. 89.

7 июня М.М. Литвинов после семи часов беспрерывных совместных переговоров с Бенешем, Ефтичем и Титулеску телеграфировал из Женевы в Москву о результатах обращения румынского и югославского министров иностранных дел к главам своих государств. «Бенеш и Титулеску готовы завтра же обменяться письмами о восстановлении отношений с немедленным опубликованием, заверяя, что до сентября за ними последует и Югославия, – сообщал нарком, – и я склонен принять предложение». Литвинов исходил из того, что все существенные условия установления дипломатических отношений с Румынией уже определены и предлагал Москве сообщить о согласии «завтра же по телефону возможно раньше» [1547].

Положительный ответ не заставил себя ждать, и 9 июня 1934 г. было объявлено о состоявшемся в Женеве обмене нотами между Правительством СССР и Правительством Румынии, Правительством СССР и Правительством Чехословацкой Республики об установлении дипломатических отношений (подписание нот Бенешем произошло 8 июня). Одновременно главы дипломатических ведомств обменялись конфиденциальными нотами (письмами), в которых констатировался отказ от взаимных претензий и выражалась уверенность в укреплении начатого сотрудничества (окончательные полные тексты этих документов не обнаружены, содержание их известно по черновым вариантам и опубликованным выдержкам) [1548].

8 июня 1934 г.

Опросом членов Политбюро

128/116. – О мото-велопробеге польских спортсменов через СССР.

Разрешить полякам мото-велопробег при условии:

1) что маршрут будет утвержден ОГПУ и НКВМором и

2) что Польша даст аналогичное разрешение для наших спортсменов.

Выписки посланы: т.т. Ворошилову, Ягоде, Антипову (ВСФК).

Протокол № 8 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 9.6.1934.– РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 16. Л. 90.

В начале 1934 г. польский Клуб иностранного туризма (Туринклуб) по дипломатическим каналам обратился к властям СССР с просьбой разрешить поход польских спортсменов на каюках по Припяти, Днепру и Днестру и мотовелопробег от польско-советской границы до Москвы (в рамках пробега Варшава-Москва). Междуведомственная комиссия, в которую входили представители ОГПУ и военного ведомства, по просьбе НКИД в разработала следующие предложения: 1) обращение о походе каюков – «отклонить по мотивам наличия в данных районах объектов оборонительного значения»; 2) «по политическим соображениям дать разрешение польскому Туринклубу на мото-велопробег Варшава – Москва на принципе взаимности и при условии пробега по маршруту: Слуцк – Бобруйск – Рогачев – Рославль – Москва, а не по шоссе Минск – Орша – Смоленск, как то просят поляки». Не позднее начала апреля эти предложения были переданы Крестинскому для представления «на утверждение правительства» [1549]. 7 апреля Литвинов направил в Политбюро предложение разрешить «польский велосипедный пробег Варшава – Москва и пробег мотоциклов по маршруту Прага – Варшава – Москва». В середине мая 1934 г. он напомнил об отсутствии решения Политбюро по этому поводу [1550]. Таким образом, 8 июня Политбюро, вследствие настояний НКИД, санкционировало постановление межведомственной комиссии, принятое двумя месяцами ранее. Сведений о том, состоялся ли пробег польских мотоциклистов и велосипедистов, не обнаружено.

9 июня 1934 г.

Опросом членов Политбюро

167/155. – О Чехо-Словакии.

Не возражать против дачи агремана Богдану Павлу, назначаемому Чехо-Словакией посланником в Москву.

Выписка послана: т. Крестинскому

Протокол № 8 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 9.6.1934.– РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 16. Л. 94.

Кандидатура Богдана Павлу в качестве первого чехословацкого посланника в СССР была неофициально предложена МИД ЧСР в начале весны 1934 г. В НКИД считали нецелесообразным обнаруживать свое отношение к кандидатуре Павлу до установления дипломатических отношений, что в начале мая стало вызывать беспокойство со стороны Э. Бенеша и К. Крофты [1551]. Во время гражданской войны в России Б. Павлу занимал пост председателя Исполкома Чешской армии. Поэтому, отдавая должное дипломатическому опыту Павлу, во 2 Западном отделе предпочли бы видеть на посту посланника внешнеполитического редактора близкой к МИД «Die Prager Presse» Ф. Кубку [1552]. Приходилось, однако, считаться с тем, что при отклонении Павлу, Бенешем может быть выдвинут менее приемлемый кандидат, например, связанный с социал-демократами (чего в Москве всеми силами стремились избежать). «У меня постепенно складывается мнение, – писал наркому полпред в Праге, – что нам придется принять Павлу, несмотря на его прошлое и некоторую неуверенность относительно настоящего. Я склоняюсь к этому, в частности, потому что в качестве других кандидатов мне несколько раз и из разных источников намекали, что речь может идти тогда либо о Вацлаве Гирса, которого я знаю и считаю прямо враждебным нам человеком, либо о Фирлингере». Зденека Фирлингера, в 1940-х гг. зарекомендовавшего себя лояльным исполнителем воли Москвы, Александровский характеризовал как «социал-демократического путаника» и высказывал опасения, что, «отводя Павлу мы получим кого-нибудь не менее враждебного, но менее умного», чем он [1553]. Эти соображения, вероятно, сыграли решающую роль в том, что советская дипломатия не оказала активного неофициального противодействия кандидатуре Павлу. 8 июня, завершив переговоры с Литвиновым и подписав ноты об установлении полных дипломатических отношений с СССР, Э. Бенеш высказал просьбу «дать агреман Павлу, которого хотел бы послать в Москву немедленно». Литвинов предложил НКИД немедленно удовлетворить этот запрос [1554]. Вероятно, учитывая дискуссии о чехословацком кандидате, управлявший Наркоматом иностранных дел Н.Н. Крестинский, предпочел вначале заручиться одобрением Политбюро.