Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Это обращение, по всей вероятности, оказалось последним; проблема торгового договора с Польшей на несколько лет сошла с повестки дня. Советско-польский торговый договор был подписан лишь в ноябре 1938 г. – в иной международной ситуации и под влиянием иных мотивов, нежели выдвигавшиеся НКИД в 1933–1934 гг.

26 сентября 1933 г.

Опросом членов Политбюро

130/94. – О прилете латвийской эскадрильи в Москву.

а) разрешить прилет латвийской эскадрильи в Москву.

б) считать возможным на прилет латвийской эскадрильи ответить соответствующим нашим полетом в Латвию.

Выписки посланы: т.т. Литвинову, Тухачевскому, Уншлихту, Артузову.

Протокол № 146 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.10.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. On. 162. Д. 15. Л. 84.

Со стремительным ухудшением отношений СССР с Германией неполнота (если не ущербность) политических связей между Москвой и Ригой становилась нетерпимой, тем более, что латвийские общественные круги проявили наличие у них иммунитета против затронувшего соседние страны национал-социалистического поветрия. Одним из факторов, сказавшихся на прочности позиций советской дипломатии в регионе, являлось состояние контактов с военными кругами Латвии, Литвы и Эстонии. С конца 1928 г. СССР не имел военного атташе в Риге, а Латвия – в Москве. В 1933 г. взаимное выжидание проявления инициативы со стороны партнера продолжалось. К тому же, после кончины в начале мая полпреда А.И. Свидерского, Москва к сентябрю 1933 г. еще не остановила свой выбор на какой-либо кандидатуре преемника и довольствовалась поверенным в делах.

Развитие событий в Германии тревожило Ригу. В сентябре 1933 г. эти тревоги оказались достаточно сильными, чтобы латвийское правительство отказалось от занимаемой ранее принципиальной установки в вопросе об обмене военными атташе и развитии связей в военной области с СССР, а именно, что Москва должна сделать первый шаг навстречу. Латвийский посланник Бильманис в середине сентября в беседе с бывшим полпредом в Риге И.Л. Лоренцом сделал предложение о возможности прилета в Москву латвийской эскадрильи. Глава Наркоминдела немедленно обратился с запиской к секретарю ЦК ВКП(б) Л.М. Кагановичу в срочном порядке рассмотреть вопрос на Политбюро. Литвинов предлагал, учитывая заинтересованность СССР «в приближении к нам Латвии и в частности в установлении связи с латвийской армией», неофициально ответить посланнику, что необходимо официальное предложение, на которое будет дан положительный ответ. Нарком считал, что вполне возможен и ответный визит советской эскадрильи; единственное «возражение против этого предложения, – писал он, – я вижу в том, что прилет латвийской эскадрильи мог бы дать повод и другим государствам обратиться к нам с аналогичными предложениями», но они могут быть отклонены ссылкой на позднее время года [1288].

В переписке НКИД с полпредством в Риге возможность активизации военно-политических отношений с Латвией путем обмена визитами эскадрилий не обсуждалась. В начале ноября 1933 г. НКИД, получив от латвийской стороны официальное предложение об обмене военными атташе, настойчиво обращался к Ворошилову с просьбой ускорить решение данного вопроса, мотивируя это тем, что «в связи с начавшимся процессом фашизации Латвии» «политическое влияние латвийской армии в ближайшее время вырастет еще больше», в силу чего необходимо укреплять с ней связи [1289].

По погодным и техническим условиям [1290]подготовка визита не могла быть осуществлена ранее весны следующего года. Вероятно, он так и не состоялся, как и дебатировавшиеся в Москве планы продажи Латвии некоторых видов оружия и военного снаряжения.

29 сентября 1933 г.

Решение Политбюро.

32/140. – О польской выставке живописи.

Подтвердить прежнее решение. Не возражать против организации выставки в Ленинграде при желании поляков.

Выписка послана: т. Литвинову.

Протокол № 146 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.10.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 77.

Успех советского раздела на Венецианской художественной выставке (1932 г.) подтолкнул ВОКС к организации выставок советского изобразительного искусства в нескольких европейских столицах [1291]. 14 февраля 1933 г. первый секретарь полпредства СССР и уполномоченный ВОКС в Варшаве Б.Н. Николаев достиг соглашения с представителями Института пропаганды искусства Вл. Скочилясом и Ст. Возницким об организации «обменных выставок» советского искусства в Варшаве и польского искусства в Москве. Выставка советского изобразительного искусства была открыта в Институте 4 марта, на организацию польской выставки отводился один год [1292]. Спустя месяц Б.С. Стомоняков от имени НКИД направил на имя Секретаря ЦК ВКП(б) Кагановича официальное письмо, в котором поддерживалась просьба ВОКС разрешить проведение в Москве выставки польского искусства [1293]. По этому запросу было принято положительное решение (вероятно, санкция была дана без рассмотрения Секретариатом, Оргбюро или Политбюро, что объясняет отсутствие точной ссылки на это решение в протоколе ПБ).