Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

С учетом того, что проблемы заключения нового советско-латвийского торгового договора и снижения тарифов на транзит советских грузов через Латвию в Мемель оставались нерешенными [1156], трехсторонняя советско-германско-латвийская конференция не имела серьезных шансов на успех. Сведений о том, что на конференции предполагалось пересмотреть условия соглашения о Советско-Балтийско-Среднеевропейском сообщении, а также о самом проведении этой конференции нами, не обнаружено.

16 сентября 1932 г.

18. – О заключении нового торгового соглашения с Латвией (т.т. Розенгольц, Карахан, Стомоняков).

Делегации по ведению переговоров о заключении нового торгового договора с Латвией руководствоваться следующими директивами:

а) общая сумма наших заказов не должна превышать 5 млн. руб.;

б) в основу положить принцип эквивалентного торгового баланса;

в) транзит в размере 150–200 тыс. тонн при условии заключения выгодного тарифного соглашения и

г) по вопросу о с.х. продуктах – поторговаться и, в крайнем случае, пойти на то, чтобы они составляли 50 % от общей суммы наших покупок.

Выписки посланы: т.т. Розенгольцу, Стомонякову.

Протокол № 116 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 16.9.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 13. Л. 98.

Вопрос был внесен в Политбюро наркомом внешней торговли А.П. Розенгольцем без согласования с членом Коллегии НКИД Б.С. Стомоняковым [1157], назначенным месяцем ранее главой советской делегации на переговорах с Латвией [1158]. Нарком Литвинов был поглощен женевскими переговорами (прибыв на неделю в Москву, 15 сентября он вновь выехал в Женеву), его первый заместитель находился в отпуске, сам Стомоняков вернулся из него 10 сентября (вместо 2-го); поэтому к рассмотрению вопроса о торговле с Латвией был привлечен и.о. наркома Карахан, не имевший, вероятно, самостоятельных взглядов на ведение переговоров. Б.С. Стомоняков склонялся к занятию на них жесткой позиции, с тем, чтобы в ходе их добиться от Риги крупных политических и экономических уступок. Эти расчеты строились на хозяйственных трудностях Латвии и возможности распада правительственной коалиции, поддерживающей премьер-министра Маргиса Скуенека (возможный приход к власти К. Ульманиса Стомонякова «не радовал», поскольку семилетний опыт ведения дел показал ему, что Ульманису решительно ни в чем нельзя верить, это «самый ненадежный из всех латвийских политиков», готовый «обманывать самым бессовестным образом») [1159]. Руководитель советской делегации не забывал об указаниях Генерального секретаря на заседании Политбюро 23 апреля добиться принятия правительством Латвии мер против организаций белогвардейцев, периодических изданий и т. н. «рижских корреспондентов», информация которых о Советской России служила источником для появления в зарубежной печати неприятных Москве слухов и предположений [1160]. Известно также, что весной 1932 г. Стомоняков предлагал принять в качестве основы для переговоров более скромные показатели объемов закупок и транзита, чем внесенные НКВТ [1161].

Содержание внесенных Розенгольцем проекта директив советской делегации выяснить не удалось. В утвержденных Политбюро указаниях максимальный объем советских заказов был расширен по сравнению с предлагавшимся НКВТ в апреле (3 млн. р.), а размеры транзитных платежей снижены примерно двое. Установка Политбюро относительно размеров импорта сельскохозяйственной продукции с апреля по сентябрь не претерпела существенных изменений. Наконец, неизменной оставалась задача построения нового договора на принципах нетто-баланса.

Вероятно, наряду с зафиксированными постановлениями ПБ директивами, делегация СССР получила и иные указания политического руководства. Приехавшей в Москву 25 сентября латвийской делегации Стомоняков отказывался представить предложения об объемах транзита и заказов (ссылаясь на отсутствие директив правительства [1162]), пока правительство Латвии не приняло первые меры против деятельности белогвардейских организаций. В записке Генеральному секретарю руководитель делегации предлагал усилить нажим на Латвию для выполнения ею всех политических требований СССР, не открывая до тех пор обсуждения «материального содержания» торгового договора. От имени Коллегии НКИД он просил Политбюро принять специальное постановление об увязке заключения договора с выполнением политических требований, которым латвийскому правительству, в случае отказа от пересмотра своей политики в отношении печати и эмигрантских обществ, было бы предложено заключить обычный торговый договор (т. е. без материальных обязательств СССР, предусмотренных решением от 16 сентября) [1163]. В протоколах Политбюро нет упоминания о рассмотрении изложенной Стомоняковым просьбы.