В Шотландии самым важным отличием церковного держания от светского была его безвозмездность. Дарение в пользу церкви, как правило, не связывало ее никакими вассальными обязательствами и делалось в сугубо благотворительных целях (in elemosina), т. е. за молитвы или право погребения в стенах обители. В Англии многие церковные земли как соборов, так и монастырей обременялись рыцарской службой наравне со светскими фьефами: с Кентербери и Сент-Олбанс корона требовала по 60 рыцарей, с Бери Сент-Эдмунде и Норича — по 40 и т. д. {171} 171 Ibid., р. 74.
Шотландское духовенство находилось в более выгодном положении, так как его владения были почти всегда свободны от рыцарской службы. Если земельное пожалование предполагало таковую, то ее обязался нести за клириков сам даритель. Линдорское аббатство также получило свои земли, угодья и привилегии в безусловное владение, «безо всякой службы и обычая и вспоможения мирского и побора, в вольную, чистую и вечную милостыню» (sine omni servicio et consuetudine et auxilio seculari et exaccione in liberam et puram et perpetuam elemosinam). {172} 172 Ibid., № 2.
, [35] «Большая хартия» об основании аббатства, по которой преемники графа Дэвида могли требовать от монахов лишь «молитв о здравии души».
Монастырь никак не должен был участвовать в исполнении графом военной службы в размере десяти рыцарей, которая полагалась за его фьефы. Вообще Линдорс располагал очень широким иммунитетом, не только светским — от своего основателя, что было подтверждено короной, но и в канонической сфере — от своей «материнской обители» Келсо и даже (в силу папской буллы) — от главы своего диоцеза, епископа Сент-Эндрюс. {173} 173 Ibid., № 93; Appendix I.
, [36] Независимость монастыря от епископальной юрисдикции и его прямое подчинение Святому Престолу даровались редко; в Шотландии таким правом владели только Келсо и Линдорс, который по булле Целестина III должен был платить Риму 2 золотых в год ad indicium tibertatis (в ознаменование вольности).
Изучение Линдорского картулярия показывает, что основы экономического могущества монастыря были заложены графом Дэвидом в конце XII — начале XIII в. В дальнейшем, когда дарителями выступают родственники и вассалы графа, их вклады уже не столь значительны: обычно небольшие суммы денег от нескольких пенсов до одного фунта в год {174} 174 Ibid., №№ 17,60, 67.
, наделы пахотной земли (площадью от 1 акра до 1 карукаты, но чаще 1 бовата), {175} 175 Ibid., №№ 36, 37, 65, 68.
, [37] 1 каруката = 8 боватам = 104 акрам, что подтверждает грамота Роджера Баркли (№ 68).
пастбища, [38] Ibid., № 37 — «общее пастбище… для 10 волов, 30 овец и одной лошади» («communem pasturam… ad 10 averias 30 oves et unum equum»); № 73 — «пастбище для 5 коров и одной лошади» («pastura ad 5 vaccas et unum equum»).
постройки (messuagia) или участки (tofta) в городах Данди, Перт и Инверкитинг, {176} 176 Ibid., №№ 19, 66–7, 74, 85.
а также права на рыбную ловлю, сбор древесины на строительный материал и топливо и т.д. Отдельные пожертвования относились к территории Англии. {177} 177 Ibid., №№11–14, 86–8.
Почти все акты в пользу аббатства не сопряжены ни с рыцарской, ни с какой-либо иной материальной обязанностью по отношению к дарителям. Только в одном случае, по хартии 1236 г. об обмене монастырской собственности в Перте на королевский манор Федал (очевидно, более доходный), Линдорс должен был ежегодно платить по двадцать шиллингов королю Александеру II. {178} 178 Ibid., № 22.
, [39] Интересно, что при этом сохраняется формула «милостыни» (in liberam puram et perpetuam elemosinam).
В 1260 г. барон Джослин Бэллиол разрешил монахам подвести к их мельнице проток через свою землю за символическую фирму в виде пары перчаток, что обходилось Линдорсу в малую долю взимаемых им мельничных платежей. {179} 179 Ibid., № 126. О доходах с монастырских мельниц см. там же, pp. 84–90.
При получении новых вкладов аббатство вполне могло рассчитывать на минимальные расходы.
Большое количество подтверждающих хартий в линдорском регистре, выданных сеньорами и наследниками дарителей, короной или даже папством, свидетельствует, насколько ревниво монахи оберегали свои права. О том же говорят и нередкие в картулярии документы по тяжбам с окрестными духовными и светскими лордами, которые обычно завершались к полному удовлетворению Линдорса. {180} 180 Ibid., №№42–53, 57, 111–13.
Другой любопытной чертой регистра является почти полное отсутствие грамот, исходящих от имени самого аббатства; почти все они выданы в его пользу. Это обстоятельство, к сожалению, не позволяет близко рассмотреть внутреннюю жизнь монастырских поместий и управление ими. Можно заключить, что Линдорс предпочитал непосредственно контролировать свои владения и редко прибегал к субинфеодации, в отличие от других монастырей Шотландии, в частности от соседнего приорства Сент-Эндрюс, которое охотно раздавало свои земли вассалам. {181} 181 Barrow G.W.S. «The Early Charters of the Family of Kinninmonth of that Ilk», №№ 1–10.
, [40] Это редкое для XII в. собрание хартий, принадлежавших роду феодалов среднего достатка.
Единственное исключение в регистре — грамота середины XIII в., где аббат Линдорский Томас пожаловал клирику Лоренсу Моуату в феод («ad feodam firmam») все владения аббатства в бурге Данди за ежегодную ренту в одну марку, а для преемников Лоренса после его смерти — две марки, причем ему запрещалось отчуждать свое держание без соизволения аббата. {182} 182 Lindores Chartulary, № 89.
, [41] Моуату также вменялось в обязанность размещать аббата и его представителей в Данди.
Читать дальше