Эрих фон Фалькенгайн - Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

Если до сих пор при операциях, имевших задачу охватить противника, вводились уже утомленные боями войска, то теперь на новую борьбу посылались совершенно свежие части.

Цель, которой предстояло достичь, стоила этой ставки. Уже в первой трети октября значительные французские и английские силы достигли Изера, – английские войска были совершенно сняты с занимаемого ими прежде фронта в районе Реймса и стремились войти в связь на восточном берегу этой реки с отходившими от Антверпена бельгийскими дивизиями. Наших сил не хватило, чтобы помешать отходу этих войск перед падением крепости. [95]Если бельгийские войска и находились в очень жалком состоянии, то все же они могли вновь и скоро сделаться боеспособными благодаря именно поддержке английских или французских частей. В намерениях французов и англичан повести на нас энергичную атаку сомневаться не приходилось.

Снова жгучим становился вопрос не только об опасности для немцев быть окончательно отрезанными от бельгийского побережья, но также и о чувствительном охвате их правого крыла. От этого нужно было решительно избавиться. Раз бы это не удалось, тем самым делался невозможным подготовляемый, в виде ответа на британский план взять Германию голодом, сильный нажим на Англию и ее морские сообщения посредством подводных лодок, аэропланов и дирижаблей, невозможным ввиду малого тогда радиуса их действия. Попутно с этим возникал также и вопрос о возможности удержания территории на севере Франции и на западе Бельгии; а между тем потеря их имела бы и свои печальные последствия.

Если бы, с другой стороны, удалось отбросить врага за Изер и последовать за ним, то можно было надеяться, что, с прибытием пополнений людьми и огнеприпасами, можно будет добиться благоприятного оборота дела на всем Западном фронте. Конечно, такого результата можно было бы ожидать от большого успеха и на всяком другом участке Западного фронта. Поэтому было также произведено точное обследование, нецелесообразнее ли будет при помощи вновь созданной армии попытаться сделать прорыв в Артуа, в Пикардии или Шампани. Но, приняв в расчет условия транспорта и переброски, пришли к заключению, что таким путем нельзя было бы приостановить противника, сильно нажимавшего на участке Изера, и для задержания его потребовались бы другие силы. Их не было. Подобные же расчеты показали, что смену молодых частей обстрелянными частями уже нельзя было бы произвести своевременно.

При таких условиях начальник Генерального штаба оставался твердо убежденным в необходимости проведения наступления во Фландрии, даже и тогда, когда уже появились признаки, что на востоке поставленная цель едва ли будет достигнута. Казалось, что нельзя будет уже остановить русских на Висле и на Сане при их численном перевесе и при уменьшенной боеспособности некоторой части наступающих.

Этого действительно не удалось сделать. Почти одновременно с тем, как, начиная с 17 октября, германские колонны на западе перешли в наступление на Изере, пришло известие, что союзники не смогут удержаться на Висле и Сане. Вскоре там пришлось приступить к отходу под давлением контратак, предпринятых превосходными силами противника. Можно было надеяться более или менее прочно держаться лишь в Карпатах, за Дунайцем, Нидой и за верхней Пилицей. Но с самого начала можно было с уверенностью предвидеть, что и на этой линии противник будет угрожать нашему флангу с севера. Перехваченные радиотелеграммы неоспоримо подтверждали это. Они давали нам возможность с начала войны на востоке до половины 1915 года точно следить за движением неприятеля с недели на неделю и даже зачастую со дня на день и принимать соответствующие контрмеры. Это, главным образом, и придавало войне здесь совсем иной характер и делало ее для нас совершенно иной, гораздо более простой, чем на западе.

Командующий германскими силами на востоке решил в начале ноября использовать такое положение для нанесения неожиданного удара, базируясь на хорошо оборудованные германские железные дороги. Этот удар должен бил быть нанесен с севера с упором в левый берег Вислы всеми силами, которые только можно было ввести в дело. Для выполнения этой операции командующий фронтом приказал перебросать в район Торн – Гнезен значительные силы из частей 8-й армии из Литвы и перевести туда же отступающее от Вислы выше Варшавы ядро 9-й армии. Основанием для такой перегруппировки армии служило согласие австро-венгерского командования, – правда, под сильным давлением германского верховного командования – восполнять создавшийся разрыв фронта в Польше той из австро-венгерских армий, которая стояла на его южном крыле в Карпатах. Такое доказательство твердого единения в тяжелом положении тем более было ценно, что этим самым обнажалась часть венгерской границы; хотя, правда, она в это время и не находилась под непосредственной угрозой удара.