Виталий Шенталинский - Яшка Кошелек и Владимир Ленин

Я на этот раз немного замедлил ход и говорю Чабанову:

— Ну, Ванька, попали мы к бандитам.

— Да, — говорит он, — это не патруль.

Вот я уже совсем близко от них, посмотрел по сторонам, народа порядочно. Многие стали останавливаться, видимо заинтересованные нашей встречей. И я решил не останавливаться, а проскочить быстро мимо них. В тот момент, когда осталось несколько саженей, я быстро увеличил скорость — и прямо на них. Они успели отскочить.

— Стой! Стой! Стрелять будем! — кричат они вслед.

Дорога на этом месте идет под уклон. Я быстро взял разгон, но вот Владимир Ильич стучит в окно. Я как будто не слышу и продолжаю ехать. Тогда Владимир Ильич стучит гораздо сильнее. Я убавляю ход. Владимир Ильич открывает дверцу и говорит:

— Товарищ Гиль, надо остановиться и узнать, что им надо, может быть, это патруль?

Мы ехали совсем тихо. Сзади нас, слышу, бегут и продолжают кричать: «Стой! Стрелять будем!»

— Ну вот видите, — говорит Владимир Ильич, — надо остановиться.

Я нехотя стал тормозить машину. Смотрю вперед, вижу, за железнодорожным мостом горит яркий фонарь, и там стоит часовой. Это — районный Совет, я знал. Меня взяло сомнение, — навряд ли бандиты, наверное, патруль, рядом с Советом напасть не решатся бандиты, — подумал я и сказал об этом товарищу Чабанову. Он оглянулся назад и говорит мне:

— К нам бегут четверо, и они совсем близко.

В это время подбегают к машине несколько человек, резко открывают дверь машины и кричат:

— Выходи!

— В чем дело, товарищи? — спросил Владимир Ильич.

— Не разговаривать! Выходи, говорят!

И один из них, выше всех ростом, схватил Владимира Ильича за рукав и сильно потянул к себе из машины, грубо говоря:

— Живей выходи!

Как оказалось после, это был главарь по прозвищу Кошелек.

Владимира Ильича буквально вытащили за рукава. Он сделал шага три к передку машины и остановился против меня, все время говоря:

— Что вам нужно?..

Мария Ильинична быстро вышла за Владимиром Ильичем и, обращаясь к бандитам, говорит:

— Что вы делаете, как вы смеете так обращаться?

На нее они не обращают никакого внимания, Чабанова тоже дернули за рукав с криком: «Выходи!»

Я смотрю на Владимира Ильича. Он стоит, держа в руках пропуск. По бокам его стоят двое и, целясь в голову, говорят:

— Не шевелись!..

— Я Ленин. Вот мой документ…

Как это сказал Владимир Ильич, у меня сердце замерло. Ну, думаю, погиб Владимир Ильич…

— Молчать! Не разговаривать! — закричал на него грубым голосом главарь, вырвав из рук пропуск и кладя его в карман даже не посмотрев.

Затем он схватил за лацкан пальто Владимира Ильича и резко дернул, почти отрывая пуговицы, и полез в боковой карман. Вынул оттуда бумажник, браунинг и все это кладет к себе в карман.

Мария Ильинична продолжает возмущенно протестовать, но никто из бандитов на нее не обращает внимания.

Товарищ Чабанов тоже стоит под дулом. Я все это вижу, про меня как будто забыли. Сижу за рулем, мотор работает. Держу наган и из–под левой руки целюсь в ближайшего, то есть как раз в главаря. Он от меня в двух шагах. Дверца переднего сиденья открыта, промаха быть не может… Но Владимир Ильич стоит под двумя дулами револьверов, и делается мне страшно… Как молния, озаряет мысль — нельзя стрелять… нельзя… Сейчас же после моего выстрела Владимира Ильича уложат первого на месте. И я решил выйти из машины, но не успел пошевелиться, как получил удар в висок дулом револьвера с правой стороны и окрик:

— Выходи! Чего сидишь?

Я быстро сунул наган за подушку сиденья, авось не найдут, подумал я, и не успел встать на подножку, как на мое место сел быстро шофер–бандит. Четверо сели в купе, один стал на подножку, и, целясь в нас, со словами «Не шевелись!», шофер быстро взял с места, и поехали…»

Другой спутник Ленина, его охранник Иван Васильевич Чабанов, в общем, подтверждает рассказ Гиля, хотя добавляет от себя штрих, по всей видимости сильно поразивший его: «Когда нас высаживали из машины, народ стоял и смотрел…»

«Минуту длилось молчание», — продолжает Гиль.

“— Да, ловко, — первым сказал Владимир Ильич. — Вооруженные люди — и отдали машину. Стыдно!

— Об этом поговорим после, Владимир Ильич, — сказал я ему в ответ, — а сейчас пойдемте в Совет, и поскорее…

И мы направились в райсовет.

Опять беда. Часовой не пускает Владимира Ильича.

— Я товарищ Ленин, — говорит он, — хотя доказать вам этого сейчас не могу. Вот мой шофер, он подтвердит, — указывая на меня, сказал Владимир Ильич. — Мы ехали на машине, нас остановили, высадили, машину угнали, а также взяли мой бумажник с документами и мой пропуск.