Власть всячески поощряет пишущих, в частности посредством организации движений, подобных движению рабочих и сельских корреспондентов (рабселькоров), которое начинает развиваться с 1923 года {150} 150 Это движение было исследовано Марией Ферретти: Ferretti M. Le mouvement des correspondants ouvriers. 1917–1931: révolution culturelle et organisation du consensus dans l'Union Soviétique des années vingt. Paris, These de doctorat d'histoire. EHESS, 1998 (машинописи, экз.)
. Инициаторы проекта, призывающие рабочих публиковать свои статьи в прессе, говорят о том, что движение рабкоров отражает жизнь рабочих, выражает их чаяния и настроения, организует общественное мнение рабочего класса, выявляет недостатки в управлении производством, халатность и злоупотребления {151} 151 Редакционная статья первого номера «Рабочего корреспондента», журнала, публиковавшегося «Правдой» начиная с 1924 года. Цит. по: Ferretti M. Le mouvement des correspondants… P. 169.
. Ценность этого движения состоит как в примере для подражания, которое оно подает населению, так и в его распространенности. Рабочие корреспонденты (рабкоры), затем, с 1924, их крестьянские аналоги, селькоры, кладут начало потоку разоблачительной литературы, которая широко распространяется через газеты. Эти тексты строго кодифицированы: язык, способ изложения, даже возможные темы тщательно разъясняются и формулируются в многочисленных пособиях и брошюрах, которые публикуют «Правда» и местные газеты. Они имеют говорящие названия («Как и о чем писать в “Правду”?» или «Как писать для рабочей газеты?»), предлагают образцы заметок, указывают, какая там должна содержаться информация. Благодаря этим пособиям и росту движения, постепенно складывается единая форма заметок корреспондентов. Тон, словарный запас, стиль письма, очень часто разоблачительный, приобретают специфический характер {152} 152 Примеры рабкоровских заметок 1922 года можно найти в диссертации М. Ферретти: Ferretti M. Op. cit. P. 215–232.
и не могут не влиять на читателей советской прессы. Материалы рабкоров, впрочем, широко использует начинающая свою деятельность Рабкрин: она видит в них хорошую основу для своей работы, позволяющую правильно ориентироваться. Неоднократные циркуляры Центральной контрольной комиссии, в частности в 1925 году, подчеркивают необходимость «связи КК и РКИ с рабселькоровскими организациями» и призывают органы контроля «использовать заметки в качестве повода для проверок» {153} 153 Иконников С.Н. Создание и деятельность объединенных органов ЦКК-РКИ в 1923–1934 гг. С. 150.
.
Советские люди сталкиваются с языком заметки также и в связи с развитием другого института, который рождается в 1924 году {154} 154 Начальные этапы движения проанализированы М. Ферретти: Ferretti M. Op. cit. P. 330–341.
: это стенгазета. Речь идет о листках, написанных от руки или напечатанных на машинке, которые пишутся рабочими и вывешиваются в помещении завода. Это настоящие «тетради наказов» [45] Так обозначаются документы, содержащие претензии и пожелания французов, переданные депутатам Генеральных штатов в 1789 году.
пролетариата, выходившие весьма нерегулярно и содержавшие статьи, критикующие поведение администрации, того или иного органа на заводе (кооператива, профсоюза и др.), или отдельных людей. И в данном случае — при довольно ограниченном, по-видимому, числе рабочих, участвовавших в этой деятельности в двадцатые годы, — влияние подобных публикаций на умы и способы выражения недовольства было довольно широким. Стенгазеты выпускались на большинстве предприятий: в 1925 году, их насчитывалось по всей стране «десятки тысяч». Как и в случае с движением рабкоров, с которым стенная печать тесно связана, начиная с 1924–1925 года, можно наблюдать появление многочисленных книг-инструкций, где разъясняется, как и на какие темы писать.
И язык заметки, и ее форма в тридцатые годы оказали влияние на часть исследуемой здесь переписки. Во всяком случае в двадцатые годы писать письма было модно. Население в массе своей пишет прежде всего в газеты. Писать время от времени в газету — это часть повседневной жизни советского человека, хотя и делается это нерегулярно, и автор не называет себя рабкором [46] Для руководителей газет разница, тем не менее, была. М. Михайлов, главный редактор «Крестьянской газеты» в 1929 году полагал, что «селькоров» у него «тысячи и тысячи», а «пишущих» — «сотни тысяч» // ГА РФ. Ф. 374. Оп. 26. Д. 3288. Л. 160 (об.).
. Для двадцатых годов мы располагаем бесценным комплектом источников: письма, полученные {155} 155 Они хранятся в Российском государственном архиве экономики: Ф. 396 — «Крестьянская газета». Эти письма послужили основой для исследования Шейлы Фитцпатрик. См.: Fitzpatrick Sh. Stalin's Peasants: Resistance and Survival in the Russian Village After Collectivisation. New York, 1994. Она описывает этот фонд на С. 329–290.
«Крестьянской газетой», одним из наиболее значимых периодических изданий, так как она печаталась во второй половине двадцатых годов тиражом около полутора миллионов экземпляров {156} 156 Голос народа: письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918–1932 гг. С. 7.
. Официальные источники утверждали, что «письма внимательно прочитываются, изучаются, передаются для рассмотрения в соответствующие инстанции и, даже не будучи напечатанными, содействуют передаче воли и настроений широких масс во все органы власти» {157} 157 Там же. С. 8.
. Соответственно, газеты получали многочисленные письма; примерно около миллиона писем было адресовано в «Крестьянскую газету» между 1923 и 1926 годом {158} 158 Ливший А. Я., Орлов И.В. «Революция и социальная справедливость: ожидания и реальность («Письма во власть» 1917–1927 годов) // Cahiers du monde russe. 1998. Vol. 39. № 4. P. 487.
.
Читать дальше