Дмитрий Волкогонов - Ленин (Глава 3)

Ленин, следуя абстрактным схемам, подобным теории об отмирании государства, своими декретами разрушал остатки военной организации. Не имея представления об особенностях военной системы, ее иерархической сути, связанной с единоначалием, комиссары в правительстве насаждали в полках и на кораблях анархию, революционный беспредел. Меня всегда поражала способность Ленина к бездумному экспериментированию, имея в руках как предмет бредовых опытов классы, государство, народы, армию.

Что хорошо усвоили большевики и чем постоянно пользовались неограниченно - это репрессии и реквизиции. Поступили жалобы, что некоторые воинские части плохо снабжаются, тут же, естественно, последовал декрет "Об увеличении пайка солдатам". Документом правительства предписывалось идти за решением вопроса не в Советы, а поступить "революционным путем конфисковать средства у богачей". В декрете говорилось, что "Совет Народных Комиссаров еще раз напоминает, что только революционная самостоятельность и революционный почин... способны решить наболевший вопрос"269.

Такого же порядка было постановление Совнаркома от 30 ноября 1917 года о реквизиции золота и о назначении премий тем, кто его "обнаружит". Предложение внесли Троцкий и Бонч-Бруевич. Решили: лицам, которые "обнаружат" золото для реквизиции, донесут о его "наличии", причитается один процент рыночной цены..."270.

Подписывая эти государственные бумаги, Ленин поощрял социальный произвол, морально развращал людей, подталкивал "бывших" к организованному сопротивлению, за

310

жигал местные факелы гражданской войны, которые скоро сольются в один страшный пожар.

Во всех этих "починах" Ленину активно помогали левые эсеры. Председатель правительства после совещания в ЦК решил дать несколько портфелей народных комиссаров своим попутчикам. 9 декабря вопрос был рассмотрен на заседании СНК. Главное условие, поставленное перед левыми эсерами, - следовать "общей политике Совнаркома", то есть курсу большевистского ЦК. После долгого ночного совещания Свердлова с представителями левых эсеров было объявлено на заседании СНК "о достижении полного соглашения". В правительство вошли левые эсеры в качестве наркомов: А.Л.Коллегаев - земледелия, юстиции - И.З. Штейнберг, почт и телеграфа П.П.Прошьян, местного самоуправления - В.Е.Трутовский, госимущества В.А.Карелин, "без портфеля", но с решающим голосом - В.А.Алгасов, а несколько позднее пост народного комиссара получил еще один левый эсер М.А.Бриллиантов271.

Участь всех их в будущем печальна. Тот, кто не умер от тифа и других напастей лихолетья в гражданскую войну, как Прошьян, или не уехал за рубеж, как Штейнберг, разделили в тридцатые годы трагическую участь Зиновьева и Каменева.

Пожалуй, это была редкая и, может быть, уникальная возможность социалистического плюрализма власти, хотя долгое сожительство большевиков с левыми эсерами было едва ли возможно. Но какой-то шанс сдержать большевиков в их якобинстве, особенно если были бы приглашены в правительство и меньшевики, имелся. Впрочем, левые эсеры были, пожалуй, еще большими якобинцами, чем сами большевики.

Так или иначе, первое время большевики и левые эсеры более или менее продуктивно сотрудничали. Ленин, выступая в январе 1918 года на III съезде Советов, подчеркнул, что "на основании двухмесячного опыта совместной работы я должен сказать определенно, что у нас по большинству вопросов вырабатывается решение единогласное"272.

Но трения в СНК между большевиками и левыми эсерами начались сразу же. Нарком юстиции И.З.Штейнбрег стал требовать, чтобы его комиссариат имел право полного кон

311

троля над ВЧК и следственной комиссией Ревтрибунала. Большевики не могли допустить такого. Ленин был категоричен в своих отказах. Наркомат местного самоуправления, возглавляемый левым эсером В.Е. Трутовским, вознамерился сохранить земские учреждения, а большевики в них видели оплот старорежимности... Совнарком на протяжении недолгого сотрудничества двух партий более десятка раз занимался разбором конфликтных ситуаций. Однако по прошествии лет можно сказать, что этот союз, коалиция, соглашение способствовали взаимному сдерживанию, что в принципе могло бы в будущем, возможно, ослабить оковы тоталитарности и монополии.

Правда, был момент, когда левые эсеры - партия радикального социализма - хотели объединиться с большевиками. Но, как вспоминал Троцкий, Ленин сначала настороженно, а затем с иронией отнесся к этому предложению.