Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

При, естественно, несомненном общерусском патриотизме.

Эпоха Александра Невского с его смертью закончилась, а великий владимирский стол занял его брат Ярослав, княживший с 1263 по 1272 год.

Ярослав Ярославич считается первым суверенным тверским князем, с него начинается отдельное Тверское княжество и от него пошла «тверская» великокняжеская линия.

При этом сын Ярослава Ярославича Михаил Ярославич с 1304 по 1318 годы занимал и владимирский стол, о чём ещё будет сказано отдельно…

После смерти Ярослава Ярославича с 1272 по 1276 год владимирский стол занимал ещё один брат Александра Невского – Василий Ярославич с характерным прозвищем «Квашня», ранее удельный князь костромской. Его недолгое правление охарактеризовалось усилением роста зависимости русских земель от Орды, разгулом грабежа татарских отрядов – как приходивших самостоятельно, так приглашаемых русскими князьями в ходе княжеских усобиц.

«Постневские» князья разрушали то, что с таким трудом удалось наладить Александру Невскому.

Затем с 1276 по 1294 год наступила чересполосица правлений сыновей Невского – Дмитрия Александровича и Андрея Александровича Городецкого. В 1293 году во время борьбы за великий стол между Андреем и его братом великим князем владимирским Дмитрием Александровичем на Русь вторгся ордынский царевич Тудакан – Батугид, сын хана Золотой Орды Менгу-Тимура.

В русских летописях Тудакана именуют «Дюдень», отчего и войско его названо в летописях «Дюденева рать». Либеральные «историки» обвиняют Александра Невского в том, что он-де «навёл» на Русь Неврюеву рать, однако и само по себе это не так, и итоги похода на Северо-Восточную Русь Неврюя были для Руси не катастрофическими.

А вот наговор на Дмитрия в Орде, куда Андрей Александрович поехал в сопровождении всех князей Ростовской земли и епископа Ростовского в четвёртый раз, возымел катастрофические последствия. Вначале хан Тохта хотел вызвать Дмитрия для объяснений, но хана отговорили и убедили в том, что надо действовать немедля. На Русь двинулась «Дюденева рать», в составе которой были также дружины Андрея и русских князей, сторонников Андрея.

Соединённая рать разорила Суздаль, Владимир, Москву, Муром, Юрьев Польской, Коломну, Можайск, Дмитров, Углич, Волок Ламский и ряд малых городов. Особенно же пострадал Переяславль-Залесский – родовая вотчина Дмитрия, который бежал в Псков.

Тудакан и Андрей двинулись на Тверь, переполненную беженцами. Тверь спасло то, что находившийся в Орде тверской князь Михаил Ярославич успел вернуться домой. В Орде Михаил искал поддержки у темника Ногая – правнука Джучи, Чингизида, и Тудакан с Андреем не решились обижать протеже влиятельного Ногая, а направились к Волоку Ламскому. Затем они решили разграбить Новгород, однако новгородцы сумели откупиться от Тудакана деньгами и дарами, а Андрею предложили быть у них князем, на что он сразу согласился.

Тудакан вернулся в Орду с богатой добычей, для Руси же его нашествие – крупнейшее после нашествия Батыя, стало ещё одной катастрофой – пожалуй, последней такого масштаба.

Это было…

Однако либеральным ли «историкам», не протестующим против развала современной Руси – Советского Союза, тыкать нам в нос таким нашим прошлым? К тому же, навет Андрея на Дмитрия был для Тохты лишь поводом. В Орде тогда шла борьба между Тохтой и Ногаем. Ногай пользовался огромной властью на территории от Днепра до Дуная, византийский император Михаил Палеолог выдал за него свою дочь Евфросинью, а одна из дочерей Ногая была замужем за венгерским королём Ласло IV. В 1290 году болгарский царь Георгий Тертер и сербский король Мулутин признали над собой верховенство Ногая. И у Ногая же искал поддержки против брата Андрея Дмитрий.

Желая ликвидировать влияние Ногая на Руси – а оно было тогда решающим, Тохта и воспользовался очередной княжеской смутой, направив на Русь «Дюденеву рать». Распря князей оказалась не более чем удобным поводом.

Безусловно, поведение тогдашних «постневских» русских князей – всех скопом, было не более национально ориентированным и исторически ответственным, чем поведение нынешних «удельных» «князей» и «бояр» во всех республиканских столицах разваленного Советского Союза, начиная с путинской ельциноидной Москвы… Однако безответственность «пост-невских» русских князей лишь накладывалась на факт того самого «ига», который отрицают либеральные «историки».

К слову, соперничество Тохты и Ногая закончилось тем, что после многих перипетий Тохта пошёл на Ногая, в 1299 году пленил его и умертвил.