Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Пётр Чичагов, Алексей Кушелев, Михаил Зиновьев, Пётр Скобельцин, Пётр Чаплин, Василий Шетилов, Иван Свистунов, Дмитрий Баскаков, Иван Евреинов, Фёдор Лужин…

Все – молодые ребята.

Все имена – русские.

И все – петровские питомцы.

Два последних из этого списка в июне 1721 года впервые достигли центральной группы Курильских островов до Симушира включительно и четырнадцать из них нанесли на карту. В конце 1722 года Евреинов в Казани лично представил царю-труженику сводную карту Сибири, Камчатки и Курильских островов. Это было почти три сотни лет назад!

На Дальний Восток их послал непосредственно Пётр, приказавший, чтобы геодезисты Иван Михайлов Евреинов и Фёдор Фёдоров Лужин досрочно сдали экзамен за полный курс Морской академии, в которой они обучались, и во главе отряда из двадцати человек отправились на выполнение дальнего секретного задания.

Кормщиком у них был архангельский помор Кондратий Мошков, посланный по распоряжению опять же Петра из Архангельска в Охотск… Позднее Мошков плавал с Берингом и Чириковым, а в 1732 году вместе с Фёдоровым и Гвоздевым достиг северо-западного «носа» Америки.

Маршрут Евреинову и Лужину определил сам царь: « До Камчатки и далее, куды вам указано, и описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азией …».

Это была одна из последних задумок царя-реформатора – продвижение русских в Америку. Реализовалась она уже после Петра, но тоже – благодаря Петру.

В 1714 году по случаю спуска корабля «Илья Пророк», Пётр произнёс блестящую речь, в которой были и такие слова:

«Кому из вас, братцы мои, хоть бы во сне снилось, лет 30 тому назад, что мы здесь, у Балтийского моря, будем плотничать, и… воздвигнем город, в котором вы живёте; что мы доживём до того, что увидим таких храбрых и победоносных солдат и матросов русской крови, таких сынов, побывавших в чужих странах и возвратившихся домой столь смышлёными; что увидим у нас также множество иноземных художников и ремесленников, доживём до того, что меня и вас станут так уважать чужестранные государи…».

Это говорилось уже не на топких берегах Невы, поросших кустарником, над которым одиноко парил орёл… Это говорилось в городе, величественный облик которого тогда вполне определился. И Пётр видел его будущее величие и будущее развитие России, когда говорил:

«Историки полагают колыбель всех знаний в Греции, откуда (по превратности времён) они были изгнаны, перешли в Италию, а потом распространились и по всем европейским землям… Теперь очередь приходит до нас, если только вы поддержите меня в моих важных предприятиях, будете слушаться без всяких оговорок и привыкнете свободно распознавать и изучать добро и зло…».

Пётр умел различать Добро и Зло. Он поставил Россию с пролёжанного бока на ноги. Он изменил и общеевропейскую ситуацию, введя в неё ранее небывалый в ней фактор – сильную Россию.

Причём эта новая Россия в своих лучших цивилизационных проявлениях была преемственна по отношению к старой России. Порой это выявлялось самым неожиданным и ярким образом… В 1715 году, когда Пётр был в Париже, ему показали в Реймсском соборе коронационные атрибуты французской короны. Была там и некая старинная священная книга, написанная на неизвестном французам языке, на которой по традиции присягали французские королевы.

Пётр взял её в руки и, ко всеобщему изумлению, начал… свободно читать старорусскую «Псалтирь», привезённую в Париж XI века из стольного града Киева русской княжной Анной Ярославной – дочерью Ярослава Мудрого и королевой Франции.

Показательно и то, что – как признавался сам царь фельдмаршалу Шереметеву и генерал-адмиралу Апраксину – мысль о необходимости выхода России на Азовское и Чёрное море впервые возникла у него в ранней молодости, когда он читал летопись Нестора с описанием походов Олега к Царьграду… Так и протягивается – не в романе, а в жизни, связь времён – если это, конечно, жизнь великого патриота России.

В моей книге нет возможности описать всю эпоху Петра последовательно, хотя бы в виде краткой хронологии событий – даже краткая, но относительно полная, эта хронология заняла бы не одну страницу. Ведь кроме военного аспекта деятельности Петра и русского народа под рукой Петра, были успешными и прор ы вными и все остальные аспекты – экономический, технологический, культурный, социальный, образовательный, научный…

Пётр – это не только сухопутная Полтавская и морская Гангутская победы, но и Кунсткамера, и геологические изыскания на Урале и в Сибири, и Навигацкая школа, и учреждение Коллегий, и «Табель о рангах», и деление России на губернии, и русская Академия наук, и многое другое – возникшее, созданное и учреждённое впервые, при Петре…