Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Россия же нуждалась в могучем и толковом реформаторе всё более остро. Начинался новый, XVII век, и в этом, лишь начинающемся, XVII веке Западная Европа – в лице Англии, Испании, Португалии, Голландии и Франции, широко уходила в океаны, расширяя пределы европейской ойкумены до планетного уровня. В 1600 году была основана английская Ост-Индская компания, в 1602 году – голландская Ост-Индская компания… Испанцы ещё в XVI веке захватили Филиппинские острова, а в Нидерландах прошла буржуазная революция, и в 1579 году была заключена Утрехтская уния северных провинций Нидерландов.

В 1599 году в Англии родился Оливер Кромвель – будущий вождь «железнобоких» пуритан, которые привели на плаху короля Карла I…

Всё более мощно пылало в XVII веке пламя и европейского знания… В начале нового века в Италии вовсю работал зрелый Галилео Галилей, в Италии же Томмазо Кампанелла размышлял над социальными проблемами далёкого будущего…

Россия, запертая в своих континентальных пределах и лишённая широкого морского выхода к внешнему миру, рисковала стать безнадёжной провинциалкой. А это к XVII веку было не просто обидно и стыдно – в жёстком, глобализующемся, мире это было попросту опасно.

И даже – смертельно опасно.

Годунов это, вне сомнений, понимал, как понимали и те, кто его поддерживал. Причём умные люди на Руси не страдали комплексом неполноценности – иностранцы смотрели на Русь и русских свысока, но и русские смотрели на иностранцев не без иронии… По рукам ходило шутейное сочинение – «Лечебник, выданный от русских людей, как лечить иноземцов и их земель людей: зело пристойные лекарства от различных вещей». Рецепты там имелись, например, следующие:

« Когда заболит сердце и отяготеет утроба, и тому пристойные статьи: взять мостового белого стуку 16 золотников, мелкого вешнего топу 13 золотников, светлого тележного скрипу 16 золотников, а принимать то все по 3 дни не етчи, в четвертый день принять в полдни, потеть три дни на морозе нагому …», и т. д.

От поноса рекомендовалась смесь: « взять девичья молока 3 капли, густого медвежья рыку 16 золотников, толстого орлового летанья 4 аршина, крупного кошечья ворчанья 6 золотников …», и т. д.

От запора: « филинова смеху 3 комка, сухого крещенского морозу 3 золотника, смешать все вместе в соломяном копченом пиве …», и т. д.

Здоровый смех и умение умно и тонко («девичье молоко»!) пошутить – признак нравственного здоровья нации и её способности на великие дела. При этом русские – как никакой другой, пожалуй, народ – оказывались способным и на самоиронию. Ценнейшее цивилизационное качество!

Приученная в школе Ивана Грозного смотреть на Родину как на единственное место, где можно жить и умирать, причём, при необходимости – умирать в бою, но при этом умеющая и смеяться, Россия могла совершить во главе с Борисом Годуновым много нужного и полезного для себя.

На Востоке и Северо-Востоке манили к себе берега двух океанов, и продвижение к ним уже не осложнялось непреодолимыми препятствиями. На Юго-Востоке возникали новые перспективы – вплоть до Кавказа… Юг ограждался от татарской угрозы поясом новых укреплённых городов. На Западе и Севере предстояла, правда, тяжёлая борьба с Польшей, Литвой и Швецией, но и эта давняя борьба имела все шансы на успех.

Зато на Юго-Западе дела могли пойти проще – украинская и белорусская ветви русского народа, отторгнутые от Руси, то и дело восставали против поляков, в конце ушедшего XVI века на украинских и белорусских землях прогремело восстание Наливайко и Лободы…

Конечно, эти восстания имели антифеодальный характер, и царю Борису – крупнейшему феодалу, а тем более, боярам, было сложно увидеть в угнетённой поляками украинско-белорусской народной массе стратегических союзников. Однако конфликт на Юго-Западе и Северо-Западе имел, кроме социальной, ещё и религиозную окраску – друг другу противостояли неимущее православное «поспольство» и имущая католическая шляхта. И это сближало интересы рядовых киевлян, львовян, подолян, волынян с интересами Москвы.

Причём союз с восстающими исконными русскими землями, нейтрализуя Речь Посполитую, помог бы решить и балтийскую проблему.

Правда, закрепощение крестьян создавало угрозу недовольства крестьянской массы, да оно всё чаще и проявлялось в виде усиления локальных погромов помещичьих владений, убийства помещиков и даже организованных выступлений – вроде волнений в вотчинах оплота «иосифлян» – Иосифо-Волоколамского монастыря в 1594–1595 годах. Однако новые феодалы-дворяне ещё не обросли барственным помещичьим жиром, и если хотели закрепить за собой не только землю, но и тех, кто её обрабатывает, должны были искать путей к компромиссу.