Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Сомнение вызывает уже «шапка» письма:

« Товарищу Сталину

Строго секретно

Лично

Копия: тт. Каменеву и Зиновьеву.

Уважаемый т. Сталин!..»

Мог ли это надиктовать Ленин? В отношениях с товарищами он всегда проявлял величайшие деликатность и такт – это отмечают все. Но как же можно направлять кому-то личное письмо и в то же время адресовать его кому-то другому в копии?

Нет, на Ленина это никак не похоже!

В тот день – 5 марта 1923 года, он (вне сомнений – он) продиктовал одно письмо с такой же «шапкой» («Строго секретно. Лично») – письмо Троцкому. И хотя оно не носило очень уж личного характера – скорее напротив, никаких его копий Ленин никому не адресовал. А тут – налицо явная бестактность по отношению к Сталину, которого якобы Ленин обвинял, как мы сейчас увидим, в бестактности.

Как это понимать?

Ну, если это была антисталинская каверза, то наличие в диктовке адресации якобы лично Лениным копии Каменеву и Зиновьеву было провокаторам просто-таки необходимо – по вполне понятным причинам.

Ведь далее следовало вот что:

« Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать её. Хотя она и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через неё же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.

С уважением Ленин » [1343]

Ну, а как понимать это ?

Мало того, что это мало похоже (а, точнее, вообще не похоже) на эпистолярный стиль Ленина, это не похоже, прежде всего, на человеческий стиль Ленина!

Ленин был не человек, а человечище, к тому же – политик самого крупного калибра. А из письма проглядывает провинциальный «личарда» – мелочно обидчивый… Некое объединённое, так сказать, воплощение гоголевских Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича.

Нет, воля ваша, этого Ленин не диктовал. А если даже это было записано дежурным секретарём Володичевой (насколько точно?) под его, всё же, диктовку, то продиктовала эти строки, опять-таки, болезнь Ленина.

При этом достаточно открыт по сей день вопрос о том, кому – Ленину, или кому-то другому, принадлежит добавление к «Письму к съезду», продиктованное Лениным (?) 4 января 1923 года Лидии Фотиевой…

Вот это добавление – полностью:

« Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мной выше о взаимоотношениях Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение » [1344]

Именно эту диктовку чаще всего объявляют поддельной, и с такой оценкой спорить сложно. Ведь классические «идеологи ЦК КПСС» связывали это добавление с якобы «грубостью» Сталина, проявленной по отношению к Крупской, однако этого не могло быть никак, поскольку 4 января 1923 года Ленин – как мы ниже увидим – ни о чём ещё осведомлён не был. То есть, у Ленина личных причин аттестовать Сталина как грубияна, не было. Зато это добавление было очень на руку Троцкому в его борьбе против Сталина.

Тем не менее, конфликт-то у Сталина с Крупской был? – может спросить читатель.

Судя по документам – был.

Но – когда!?

21 декабря 1922 года Ленин продиктовал Крупской письмо Троцкому по вопросу о монополии внешней торговли. Сталин, на которого решением пленума от 18 декабря была возложена персональная ответственность за соблюдение режима, установленного врачами для Ленина, Крупскую выругал.

Нервы тогда у всех были напряжены до предела – никто не ожидал, что Ленин опять выйдет из строя так быстро, и 23 декабря 1922 года Надежда Константиновна чисто по-житейски пожаловалась на Сталина в письме Каменеву – как «старинному другу» Ленина, прося «оградить её от грубого вмешательства в личную жизнь» и т. д.