Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Царь Николай государственную деятельность профанировал – и по лености души, и по заурядности натуры, и по скудости ума…

Царь Николай можно сказать, Россию «профазанил»!

И теперь Ленину надо было заниматься всем сразу: обороной, наукой, внешней политикой, возрождением народного хозяйства, национальным вопросом, перспективами электрификации России и задачами культурного строительства…

Достаточно просто перелистать тома Полного собрания сочинений с 50-го по 54-й, где приведены письма, записки, телеграммы Ленина с октября 1917 года по март 1923 года, чтобы понять всё разнообразие, весь масштаб и объём его задач, и объём его личной работы по решению этих задач.

В прошлой российской истории мы находим нечто схожее лишь в письменном наследии «царя-труженика» Петра Великого – как в его «Подённых записках», так и в капитальном 9-томном издании «Письма и бумаги Петра Великого»… И вот теперь, впервые с времён великого преобразователя и строителя Российской державы, во главе страны вновь стоял подлинный хозяин Земли Русской…

Именно так – «хозяин земли русской» назвал себя император Николай II в опросном листе первой всеобщей переписи населения 1897 года, заполняя графу с вопросом о роде занятий. Однако сама история поставила слово «хозяин» применительно к царю Николаю, в кавычки. Бездарное и преступное «хозяйствование» этого «хозяина» вначале обеспечило стране положение не только вечно догоняющего, но и безнадёжно отстающего, а затем за пять лет империалистической войны довело Россию «до ручки».

Ленин же, взявшись за дело по-хозяйски, изо дня в день убеждал народы России, что хозяином Земли Русской стали они , что теперь только от их хозяйственности зависят их будущее и их благосостояние…

Николай имел всё для того, чтобы обеспечивать развитие и процветание России. Вместо этого он привёл её к кризису 1917 года… Разве «золотая» сволочь – даже помещичья (о буржуазной вообще не разговор!) отвернулась бы от царя в 1917 году, если бы его политика была не вопиюще антигосударственной и антиобщественной?

Чем должен был заниматься компетентный глава России с начала ХХ века? Заниматься изо дня в день, год за годом, с утра до вечера?

А как раз тем, чем пришлось заниматься Ленину, расчищая «авгиевы конюшни» после «хозяйствования» в России Николая…

Разве не царское это было дело – разбираться в промышленных проектах и в устройстве библиотек?

Если царь Пётр во времена, когда этикету и внешней стороне дела придавали исключительное значение, мог набивать на ладонях мозоли плотницким топором, то царю Николаю, принявшему Россию в конце XIX века – начавшегося как век пара, а заканчивавшегося уже как век электричества, тем более было бы не зазорно заниматься всерьёз государственными делами, а не распиванием чаёв с тётушками…

В России к началу ХХ века системная ситуация была близка к допетровской. Не так, конечно, зримо, но Россия опять всё более отставала от развитого мира, и необходимы были экстраординарные, чрезвычайные усилия, чтобы обеспечить России достойное место в мировом «ансамбле держав».

Собственно, потенциально это место было первым!

Царская Россия ликвидировать разрыв не смогла к 1917 году, и тем более не смогла бы сделать это после 1917 года, если сохранилась бы…

Буржуазная Россия, как детище буржуазного Учредительного собрания, если бы оно не было распущено, тоже ничего не смогла бы… Буржуазное правительство, приди оно в январе 1918 года на смену Советскому правительству, не сумело бы контролировать ситуацию и просто ввергло бы страну в необратимый хаос.

Конечно, со временем хаос бы закончился, но вышла бы из него Россия не обновлённой, а закабалённой Западом – без каких-либо серьёзных исторических перспектив на цивилизационную первоклассность.

Великой альтернативой закабалённой России была Россия только социалистическая, однако на этом пути мгновенного и лёгкого быстрого успеха полуразрушенной стране ожидать не приходилось.

На X съезде партии, который проходил в Москве с 8 по 16 марта 1921 года – впервые в относительно мирных условиях, Ленин сравнил состояние России с состоянием «человека, которого избили до полусмерти»… Имея в виду Россию, он говорил 15 марта:

– Семь лет колотили её, и тут дай бог, с костылями двигаться! Вот мы в каком положении! Тут думать, что мы сможем вылезти без костылей, – значит ничего не понимать! [1164]