Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Эти данные Ленин привёл в своей большой аналитической статье «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата», опубликованной в журнале «Коммунистический Интернационал» в декабре 1919 года.

Ленин писал:

«Как же могло произойти такое чудо, как победа большевиков, имевших 1/ 4голосов, над мелкобуржуазными демократами, шедшими в союзе (коалиции) с буржуазией и вместе с ней владевшими 3/ 4голосов. Ибо отрицать факт победы теперь, после двух лет помощи Антанты – всемирно-могущественной Антанты – всем противникам большевизма, просто смешно» [1156].

Для современных «продвинутых» историков ответ очевиден – большевики-де задавили Россию террором австрийцев, китайцев, латышей и прочих интернационалистов…

Но террор большевиков лишь изредка задевал народную массу, а вот «белые» пороли, сжигали, расстреливали и вешали действительно массово – недаром Сибирь вначале давала Колчаку солдат, а кончила тем, что добивала колчаковщину если не пулей, так вилами.

Ленин же, не без злой иронии, отмечал:

«Бешеная политическая ненависть потерпевших поражение, в том числе всех сторонников II Интернационала, не позволяет им даже поставить серьёзно интереснейший исторический и политический вопрос о причинах победы большевиков. В том-то и дело, что чудо есть тут лишь с точки зрения вульгарной мелкобуржуазной демократии, вся глубина невежества и предрассудков каковой демократии разоблачается этим вопросом и ответом на него…» [1157]

И далее Ленин давал исторически точный ответ:

« Большевики победили, прежде всего потому, что вели за собой громадное большинство пролетариата, а в нём самую сознательную, энергичную, революционную часть, настоящий авангард этого передового класса».

Ленин приводил число голосов, поданных за разные партии в обеих столицах на выборах в Учредительное собрание. Всего было подано 1 миллион 765,1 тысяч голосов.

Из них: за меньшевиков – около 60 тысяч: за эсеров – 218 тысяч; за кадетов – 515,4 тысячи; за большевиков – 837 тысяч …

Вот и весь «секрет» победы большевиков: они за полгода смогли – по выражению Ленина, за счёт «собирания, сосредоточения, обучения, испытания и закала большевистских „армий“» и «разложения, обессиления, разъединения, деморализации „армий“ „неприятеля“» – повести за собой, убедить в своей правоте наиболее деятельную, наиболее морально и политически здоровую и, не забудем, наиболее сплочённую часть российского общества.

Причём Ленин и большевики не только получили поддержку наиболее здоровой части общества осенью 1917 года, но и смогли сохранить её на протяжении двух самых сложных лет Советской власти.

15 октября 1920 года на совещании председателей уездных, волостных и сельских исполнительных комитетов Московской губернии крестьянин Беляев сказал, что рысь, то есть – мировой капитал, только и ждёт столкновения между козлом и бараном – между рабочими и крестьянами [1158].

Отвечая ему в тот вечер, Ленин говорил:

– Мы видим, во что вылилось это собрание, какое недовольство, какие бурные крики протеста. Мы понимаем, что у каждого из волнующихся здесь наболела душа… Но… я надеюсь, что вы, изложив все вопросы без возмущения, вы всё-таки не уподобитесь некоторым персонажам той сказки, о которых упоминал один оратор. Рыси, которая ожидает войны между козлом и бараном для того, чтобы их пожрать, рыси вы удовольствия не доставите, я в этом уверен. Как бы сильно козёл и баран ни сталкивались, а рыси мы удовольствия не доставим!

Зал ответил на это аплодисментами и криками: «Браво!» [1159]

Заключил же Ленин так:

– Всякий раз, когда Советской власти приходилось трудно выходить из положения – и во времена Деникина, когда он был в Орле, и во времена Юденича, когда он был в 5 вёрстах от Петрограда, когда положение казалось отчаянным, а не только трудным, когда положение было во сто крат труднее теперешнего, – Советская власть выходила из него тем, что, не прикрашивая этого положения, она собирала такого же рода собрания рабочих и крестьян. Вот почему я говорю: не от решения центральной власти зависит то, – будет ли скоро сокрушён Врангель, а от того, как представители с мест, исчерпав своё недовольство, предъявив свои претензии, обвинения и упрёки, отнесутся к вопросу о том, нужна ли им самим свобода, помимо решения центральной власти… Тут мы приказывать ничего не можем, это зависит от того, как, перейдя к положению дела, к развёрсткам, к обложению, к Врангелю и так далее, вы сами решите, – это зависит от вас… [1160]