Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

– Когда мы ответили согласием на предложение конференции на Принцевых островах, мы знали, что идём на мир чрезвычайно насильнического характера… Но, с другой стороны, …после брестского опыта нам будет гораздо легче это сделать. Когда нашему Центральному Комитету пришлось обсуждать вопрос об участии в конференции на Принцевых островах вместе с белыми, – что, в сущности, сводилось к аннексии всего, что белыми занято, – этот вопрос о перемирии не вызвал ни одного негодующего голоса в среде пролетариата, и так же отнеслась к этому и партия… [1036]

Ленин прямо связывал свою готовность к переговорам с новой волной революционной активности в Европе. В этих условиях можно было вести переговоры, зная, что как в Европе, так и на занятых „белыми“ и интервентами территориях России, время работает на Советскую, а не на антисоветскую Россию – как это было и в случае Брестского мира.

Причём нет оснований говорить о политическом двуличии Ленина – он имел дело с политическими бандитами-аннексионистами в Бресте, с теми же бандитами имел бы дело и на Принкипо – если бы конференция состоялась.

Честный договор возможен лишь с честным партнёром, а честность с бандитами глупа даже для отдельного человека, не говоря уже о политике, ответственном за обеспечение интересов народных масс. Ленин это понимал, понимали это и враги. Они рассчитывали на отказ Ленина, а когда Ленин согласился, то на советскую ноту Антанта просто не отреагировала никак.

„Белые“ же, начиная с Колчака и Деникина, через парижское „Русское политическое совещание“, заявили об отказе вести переговоры с Москвой. Они и тут были за войну, а не за мир.

Вильсон, к слову, тогда же направлял к Ленину и миссию Буллита – с теми же целями. И Ленин в начале марта 1919 года охотно вступил с Буллитом в переговоры, и был готов пойти на ряд уступок на основе удаления с территории России войск „всех нерусских правительств“. Однако и здесь всё кончилось сворачиванием контактов со стороны Антанты и дезавуированием Буллита…

История с несостоявшейся конференцией на Принцевых островах описана троцкистским биографом Ленина – Луи Фишером, и, как почти всегда у Фишера, переврана. Но интересно, что Фишер пишет: „Ленин имел весьма твёрдое и циничное (? – С.К .) мнение о капиталистах: их бог – Маммона, они готовы убиться за доллар, их легко подкупить обещанием прибылей…“ [1037]

Уж не знаю, что циничного увидел троцкист Фишер в таком мнении Ленина о капиталистах – абсолютно верном в конечном счёте. Фишер уверяет, что предложения Ленина Антанте по конференции на Принцевых островах были сформулированы так, что якобы „оскорбили“ Ллойд Джорджа, а Вильсон объявил большевиков „самыми отъявленными пройдохами в мире, действующими исподтишка“. На самом деле отказ объяснялся тем, что козырной мастью в России Антанта тогда считала всё ещё „белую“…

Да, Гражданская война имела свои „приливы“ и „отливы“… Да, история гражданской войны содержит и позорные для Красной армии страницы – в документах тех дней можно найти немало свидетельств о слабости, низкой боеспособности и даже разложении советских войск, особенно – летом 1918 года, когда незначительные порой силы тех же организованных чехов обращали в бегство целые „красные“ полки…

Ну и что!

В итоге оказались верными слова новой красноармейской песни: „Но от тайги до Британских морей Красная армия всех сильней!“

А из песни, как известно, слово не выкинешь!

Продолжим, однако, тему «Ленин и гражданская война»…

Для того, чтобы охватить эту тему более-менее полно, то есть – не только во всех её аспектах, но и со всей доказательной документальной базой, нужен отдельный толстый том. Однако надеюсь, что для объективного читателя окажется достаточно сказанного ранее в сочетании с тем, что будет сказано ниже…

Любая гражданская война возникает как результат противодействия двух основных сил: сторонников неких масштабных, коренных политических и социальных изменений, и противников этих изменений… Не стала исключением и русская гражданская война, уникальной особенностью которой явилась ещё и масштабная иностранная интервенция.

Конечно, интервенция наложила свой отпечаток и на революционные войны Франции в конце XVIII века, однако интервенция «14 государств» против Советской России была намного более значащим фактором возникновения, длительности и ожесточения гражданской войны, чем это было во Франции… Причина очевидна – буржуазная революция французов была для внешнего мира имущих опасна, но, всё же, не так, как социалистическая революция русских…