Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Портрет сочный…

Но – точный ли?

Как-никак, «для будущего придирчивого сталинского цензора» предназначался…

Ну, так специально для сведения Бориса Витенберга, а также и всех прочих витенбергов, привожу ещё одно описание Керенского во время Демократического совещания 1917 года:

«Странное поведение главы правительства с его истерическими выкриками на сцене и демонстративными поцелуями ручек, хотя и почтенных деятельниц революционного прошлого (имеются в виду ручки „бабушки русской революции Е. Брешко-Брешковской. – С.К .), своей несерьёзностью ещё более оттеняло в глазах толпы грозных трибунов большевизма…“ [853]

Это – описание из эмигрантской книги жандармского генерала Спиридовича, страниц которой не касалось перо ни одного сталинского цензора – хоть придирчивого, хоть покладистого…

Такие вот, господа, пироги – они же и пряники!

А вот общая картина первого коалиционного Временного правительства с натуры, данная, опять-таки, Яковом Васильевичем Глинкой (надеюсь, теперь – после перекрёстного сопоставления его мнения с мнением Спиридовича – доверие к нему у читателя возросло):

„Чем руководились, о чём мечтали и чего хотели достигнуть все эти люди, непонятно. Ясно одно, что все эти уродливые явления, все эти люди, ничтожные. Не способны были создать что-то положительное, и их роль сводилась к выжиданию того момента, когда появится новый хозяин, с ясными планами и твёрдой волей, и могучим порывом сметёт всё старое до основания, чтобы строить новую жизнь…“ [854]

Сказано не в бровь, а в глаз!

Возможен, конечно, вопрос – а зачем они тогда всё это затевали – Февральский переворот, отречение царя и т. д. и т. п.?

Но ответ очевиден: они – все эти родзянки, шульгины, львовы, милюковы, черновы, керенские, церетели, чхеизде и либерданы, были уверены в том, что они-то как раз и есть политическая „соль Земли Русской“…

Вот в этой уверенности они и стали „активничать“.

А через восемь месяцев стало понятно, что они не соль, а труха!

Выше приведена качественно-личностная, так сказать, картина „временного“ управления Россией.

А вот несколько цифр…

В 1913 году, когда экономическое развитие царской России достигло своего пика, транспортное положение в части железных дорог характеризовалось следующими основными цифрами (для сравнения приведены также данные по Германии – на 1910 год, Англии и США – на 1913 год) [855].

Цифры для царской России нелестные, особенно – с учётом важности для России именно железных дорог. При этом на железных дорогах России в 1913 году работало 709 тысяч человек, а на железных дорогах США – 1 миллион 815 тысяч, и среднее содержание одного рабочего в России составляло 408 рублей, а в США – 1468 рублей.

Разруха на железнодорожном транспорте – не в результате воздушных бомбардировок врага, а в результате военного перенапряжения слабой российской экономики и бездарного ей управления, началась уже в 1916 году…

К 1917 году без всякой „разрушительной“ деятельности большевиков, и так не очень-то похвальные железные дороги России пришли в крайний упадок, а правление Временного правительства лишь усугубило ситуацию. За 9 месяцев 1917 года среднесуточная погрузка на железных дорогах составила 19 500 вагонов – на 22 % меньше, чем в 1916 году. В октябре 1917 года цифра погрузки упала до 16 627 вагонов в сутки – опять-таки, без всякого „негативного влияния большевиков“ [856].

И за два месяца до Октября 1917 года Ленин писал:

„России грозит неминуемая катастрофа. Железнодорожный транспорт расстроен неимоверно и расстраивается всё больше. Железные дороги встанут. Прекратится подвоз сырых материалов и угля на фабрики. Прекратится подвоз хлеба…“ [857]

Да что хлеб! Отправить телеграмму уже летом, и даже весной 1917 года представляло в России проблему! 21 апреля (4 мая) 1917 года Ленин, только-только вернувшись в Россию, писал в Стокгольм Ганецкому (ПСС, т. 49, с. 439): „ Телеграммы идут страшно долго, даже внутри страны телеграфные сношения затруднены “.

Вот и иллюстрация к этой общей констатации… Отрёкшегося Николая II в Тобольск сопровождал генерал-адъютант граф Татищев, и 28 августа 1917 года экс-император записал в дневнике: „ Утром узнали о кончине Ек. Ил. Татищевой; срочную телеграмму сын её получил на восьмой день! “

Что – телеграф в николаевской и постниколаевской России тоже большевики „разваливали“? И что – Ленин не позволял царю Николаю развивать в России почтовые коммуникации?