Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

За одним этим абзацем – вся драма будущих послеоктябрьских отношений Ленина с разнообразными «сочувствующими» и колеблющимися… Причём далее в письме Ленин разбирает свои споры с Пятаковым, Бош и Бухариным, из чего видно, что он с ними был жёсток, но лоялен к ним (« только так и они научатся », « людей надо опровергнуть, разоблачить, дать им время поучиться и подумать, а не ублажать их »)…

Вместе с тем Ленин пишет о Бухарине: « Ник. Ив. занимающийся экономист, и в этом мы его всегда поддерживали. Но он (1) доверчив к сплетням и (2) в политике дьявольски неустойчив… »

Характерна и показательна одна из заключительных фраз письма: « Знаете ли Вы это заграничное бедствие: „выдумывание“ дела для сидящих за границей? Ужасное бедствие ».

Что ж, не все способны (а точнее – мало кто способен) не «выдумывать» себе дело, а делать его повседневно – как Ленин. Много званных, да мало избранных! Ленин постоянно пишет: публицистические и политические статьи, политэкономические и экономические труды, а на это способен не каждый.

Главное же – прорвавшаяся у Ленина фраза о «заграничном бедствии» хорошо иллюстрирует всю сложность периода накануне 1917 года…

А тут ещё проблемы с «Джемсом».

Весной 1916 года шла подготовка к Кинтальской конференции, и у Зиновьева возникла идея пригласить на неё Шляпникова, в связи с чем Ленин 4 апреля пишет Зиновьеву из Цюриха в Берн:

«Насчёт Александра (А. Г. Шляпникова. – С.К .) не согласен с Вами… Показывать его на конференции значит губить человека. Это ясно. В Швеции и Норвегии у русского правительства нет шпиков, а здесь тьма. Мартов и К 0разблаговестят…

Спешить тем более нечего, что на Александра повлияет Киевский (Г. Пятаков. – С.К .)… (Ускоренной выпиской Александра Вы ускоритеего переход к Бухарину и К 0, ибо Александр теперь на взводе, а подождать… Александр будет иметь время подумать и увидать, куда лезут, в какое болото Бухарин и К 0 )…» [698]

А далее Ленин прибавляет: « Связи получим через примиренца Джемса и т. д. (Джемс, конечно, виноват) …».

Опять «Джемс», которого Ленин поминает и в письме Зиновьеву от 23 июля 1916 года…

В начале октября Ленин в очередной раз пишет Шляпникову о «Джемсе», но то, что он пишет, приобретает некий детективный оттенок:

«Устранение Джемса (об этом устранении убедительно прошу Вас ни единому человеку за границей не говорить ни слова: Вы представить себе не можете, как опасна во всех отношениях заграничная болтовня на эти темы…) – устранение Джемса делает положение критическим и ставит опять на очередь вопрос об общем плане работы…

Самое больное место теперь: слабость связи между нами и руководящими рабочими в России!! Никакой переписки!! Никого, кроме Джемса, а теперь и его нет!! Так нельзя…» [699]

Пожалуй, так действительно, уважаемый читатель, нельзя!! Да кто же он такой – этот непонятный «Джемс»? То он «примиренец», ничего не смыслящий в политике, то – важнейшее звено в партийных связях. И почему о нём ничего не сказано в курсах истории партии?

То-то и оно, что сказано… «Джемс» – это… старшая сестра Ленина, Анна Ильинична Елизарова-Ульянова, а под «устранением Джемса» Ленин имел в виду её арест 26 июля 1916 года…

И такие, оказывается, бывали сюжеты в истории партии… И эта история (не история партии, а история с «Джемсом») показывает, насколько непростой была эта история (не история с «Джемсом», а история партии)…

В завершение сюжета приведу ещё одно место из октябрьского письма Ленина Шляпникову из Цюриха в Стокгольм:

«Ни издания листовок, ни транспорта, ни спевки насчёт прокламаций, ни посылки их проектов и пр. нельзя поставить без правильной конспиративной переписки. В этом гвоздь!

Этого не сделал (тогда не мог, пожалуй) Беленин в первую поездку. Убедите его, Христа ради, что это обязательно надо сделать обязательно во вторую поездку! Обязательно!! Числом связей надо измерять ближайший успех поездки, ей-ей!! (Конечно, личное влияние Беленина ещё важнее, но он не сможет остаться надолго нигде, не губя себя и не вредя делу. Числом связей в каждом городе измеряется успех поездки!!

…Жму крепко руку, тысяча лучших пожеланий Беленину…» [700]

Мастер конспирации, Владимир Ильич применяет здесь остроумный и стандартный для него в партийной переписке приём: говорит в письме Шляпникову о Шляпникове в третьем лице, ибо «Беленин», которого Ленин просит Шляпникова «Христа ради» убедить, это и есть сам агент ЦК Шляпников, одна из партийных кличек которого была «Беленин».