Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

От меньшевиков прошли Е. Ягелло от Варшавской губернии, И. Н. Туляков от Донской области (области войска Донского), В. Хаустов от Уфимской губернии, А. Бурьянов от Таврической губернии, И. Маньков от Иркутской губернии, Н. С. Чхеидзе – от Тифлисской губернии и А. И. Чхенкели от Карской и Батумской областей [560].

Интересно хотя бы кратко проследить судьбы тринадцати «рабочих апостолов» IV Думы.

Меньшевики Туляков (1877—?) и Хаустов (1884—?) скромно сошли в историческое небытие.

Меньшевик Бурьянов (1880—?), ликвидатор, позднее примкнул к меньшевикам-партийцам, в годы войны склонялся к оборончеству.

Меньшевик Маньков (1881—?), конторский служащий, во время войны стал социал-шовинистом, голосовал за военный бюджет, за что был исключён из фракции.

Поляк Ягелло (1873—?) был избран благодаря поддержке польского Бунда, после 1917 года одно время примыкал в Польше к левым социалистам, но потом от политической деятельности отошёл.

Злостные меньшевики Чхеидзе (1864–1926) и Чхенкели (1874—?) после Октября 1917 года входили в руководство меньшевистской Грузии и затем стали белоэмигрантами.

Как видим, не очень-то боевой состав провели в последнюю царскую Думу меньшевики.

Что же до депутатов-большевиков, то все они, за исключением одного, достойно представляли в Думе пославших их туда рабочих. Увы, Роман Малиновский оказался провокатором охранки, и в 1918 году его расстреляли по приговору ВЦИК. Однако даже Малиновский, обладавший даром пропагандиста, как позднее заметил Ленин, выдавал десятки, зато, вынужденный проводить линию большевиков, привлекал к революционным идеям десятки тысяч рабочих.

Остальные депутаты «ленинского призыва» оказались героями. После начала Первой мировой войны протестовавшие против неё пять депутатов-большевиков были в ноябре 1914 года арестованы, преданы суду и в 1915 году сосланы в Туруханский край. Есть знаменитая фотография «пятёрки», уже обряженной в арестантские халаты с каторжными бескозырками на головах…

На суде все пять выступили с речами, разоблачавшими самодержавие.

После Октября 1917 года все, кроме умершего в 1918 году Шагова, занимали в СССР ответственные посты.

Григорий Петровский с марта 1919 года по 1938 год был Председателем Всеукраинского ЦИКа, в 1926 году Екатеринослав был переименован в его честь в Днепропетровск.

Алексей Бадаев с 1930 года возглавлял Центросоюз, а в 1938–1943 годах работал Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР.

Матвей Муранов с 1923 года был членом коллегии Верховного Суда ССР, с 1934 года перешёл в аппарат ВЦИК.

Фёдор Самойлов работал на Украине, в Башкирии, с 1928 года заведовал московским Истпартом, в 1937—41 годах был директором Музея революции.

И никто их – старых большевиков, не репрессировал, не расстреливал. А за что? Они, дореволюционные воспитанники партии Ленина, честно, в меру сил, работали на дело Советской власти уже в рядах партии Ленина-Сталина.

В 1912 году о таком их будущем – вообще-то, не очень и далёком, никто, включая их самих, не догадывался. Напротив – реакционеры и монархисты считали, что царизму обеспечена стабильность.

Ещё бы – думский спектр справа налево был подавляюще «белым»! Из 442 мест в Думе правые и националисты имели 185 мест, октябристы – 98; кадеты, прогрессисты и буржуазные националисты —128; трудовики – 10 мест и социал-демократы – 13.

В направленном в ноябре 1912 года в Международное Социалистическое бюро отчёте о выборах Ленин отмечал:

«Избирательный закон 3(16) июня 1907 года является примером бесстыдной фальсификации… Население разбито на „курии“: помещики, городские жители первого и второго разряда, крестьяне, казаки, рабочие…

Общая картина следующая: 200 000 дворян посылают в избирательные собрания 53 губерний 2 594 выборщика, то есть 49,4 % от общего количества выборщиков; 1/ 2миллиона или около этого капиталистов первой городской курии располагают 788 выборщиками (15 %); около 8 миллионов горожан второй городской курии посылают 590 выборщиков (11,2 %), около 70 миллионов крестьян и казаков располагают 1168 выборщиками (22,2 %) и около 12 миллионов рабочих – 112 выборщиками (2,1 %).

Неудивительно, что подобный избирательный закон даёт „чёрную“, контрреволюционную Думу – настоящую „Chambre introuvable“…» [561]

«Chambre introuvable» («бесподобная, несравненная палата») – так Людовик XVIII назвал крайне реакционную палату депутатов, избранную после реставрации Бурбонов в августе 1815 года. Глядя на IV Думу, царь Николай вполне мог бы повторить его слова.