Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Это же надо!

Дать формулу, разящую врагов народного счастья и через сто лет ! Это ведь Ленин не только о царской Думе сказал, но и о нынешней «россиянской» «Государственной» Думе, о «партии» «Единая Россия», о разного рода жириновских…

И не поймёшь – то ли Ленин был настолько прозорлив, то ли мы настолько деградировали и оскотинились, что сами себя политически отбросили на век назад , и по сей день этого не поняли?

В той же статье есть и ещё одно место, написанное как будто бы сегодня:

«III-я Дума решила премии выдавать отечественным машиностроителям. Каким отечественным? – „Работающим“ в России!

А посмотреть, – и окажется, что как раз иностранные капиталисты перенесли свои заводы в Россию. Таможенные пошлины высоки, – прибыли необъятны, вот иностранный капитал и переселяется внутрь России . Американский трест – союз миллионеров-капиталистов – построил, например, громадный завод с.-х. машин под Москвой, в Люберцах. А в Харькове капиталист Мельгозе (германский подданный. – С.К .), а в Бердянске капиталист Джон Гриевз (английский подданный. – С.К .) строят сельскохозяйственные машины. Не правда ли, как много „истинно русского“, „отечественного“ в этих предпринимателях?»

Читаешь это и думаешь: хорошенькое дельце! От чего ушли в ХХ веке – с Лениным, к тому сейчас пришли в XXI веке – без Ленина, но с Ельциным и Путиным-Медведевым…

Н-да…

Всего через пять лет ленинские декреты превратят эти иностранные заводы в России в заводы России – одним росчерком пера! Но как многое должно было произойти, чтобы это стало возможным, чтобы народы России решили стать хозяевами своей собственной страны. Собственно, это и не стало бы возможным, если бы не упорная работа Ленина и его партии по политическому просвещению народных масс.

Наиболее массовые легальные возможности в этом отношении предоставляла думская трибуна, и Ленин обратил на предвыборную работу большевиков всё своё основное внимание в 1912 году.

Выборы в IV Думу должны были состояться осенью, и Ленин делил время между организационными делами и публицистикой.

В двадцатых числах июня 1912 года Ульяновы переехали из Парижа в Галицию, в австрийский (тогда) Краков. Вначале поселились в предместье, однако тут было далеко до вокзала, а Ленин почти ежедневно ходил отправлять письма в «Правду» скорым ночным поездом – чтобы статьи успевали вовремя. Поэтому в конце августа переехали на новую квартиру рядом с вокзалом. В двух комнатах стояли три простые кровати (мать Крупской тоже переехала за детьми в Краков), два стола, несколько стульев и табуреток, плюс – полки для книг.

В августе Ленин сообщал Горькому в ответ на его вопрос:

«Вы спрашиваете, зачем я в Австрии. ЦК поставил здесь бюро (между нами): близко граница, используем её, ближе к Питеру, на 3-й день имеем газеты оттуда, писать в тамошние газеты стало куда легче, сотрудничество лучше налаживается. Склоки здесь меньше, это плюс. Библиотеки нет хорошей, это минус. Без книг тяжело» [555].

Осенью предстояли выборы в IV Государственную Думу, так что время было горячим. Заранее было понятно, что выборы будут сфальсифицированы, что и произошло путём «разъяснения» выборных законов, которые и без подтасовок приравнивали голос одного помещика к 15 голосам крестьян и 45 голосам рабочих. Но участвовать в выборах было необходимо, потому что даже куцые думские возможности были полезны.

Летом и осенью 1912 года Ленин опубликовал в «Правде» не один десяток статей на самые разные темы – от краткого анализа концентрации производства в России до своеобразного некролога «Карьера» – на смерть издателя «Нового времени» А. С. Суворина (1934–1912), где Ленин писал:

«Бедняк, либерал и даже демократ в начале своего жизненного пути, – миллионер, самодовольный и бесстыдный восхвалитель буржуазии… в конце этого пути. Разве это не типично для массы „образованных“ и „интеллигентных“ представителей так называемого общества? Не все, конечно, играют в ренегатство с такой бешеной удачей, но девять десятых, если не девяносто девять сотых играют именно такую же самую игру в ренегатство , начиная радикальными студентами, кончая „доходными местечками“ той или иной службы, той или иной аферы…» [556]

Это ведь Владимир Ильич писал и о многих своих бывших соучениках по гимназии, по университету. Они «поняли» жизнь, они «вовремя созрели» и отыскали свои доходные местечки, а теперь пытались отгородиться от совести тем, что говорили о революционерах как о «смутьянах», «неудачниках, не умеющих найти себя в жизни», «бездельниках, не желающих тянуть лямку» и т. д.